ЛЮБИТЕ ЛИ ВЫ ВИНЕГРЕТ?
Мифотворчество Владимира Мединского
Один исследователь постправды сравнил это понятие с… винегретом. Казалось бы, такое вкусное блюдо, представляющее собой смесь самых разных ингредиентов, тут вообще ни при чем. Постправда предполагает прежде всего апелляцию к эмоциям и субъективным ощущениям аудитории и пренебрежение реальными фактами.
Но еще одно важнейшее качество постправды — это хитрое смешение реальных фактов и абсолютного, наглого вранья. В результате получается такая смесь, где сложно отделить одно от другого, а если она еще хорошо приправлена эмоциональными восклицаниями, то как раз получается вкусное блюдо, которое все с радостью проглатывают.
Изготовлением подобных винегретов, салатов, коктейлей — называйте как хотите — уже много лет занимается господин Мединский, который по какой-то непонятной мне причине называет себя историком.
Мифы о России
Историк — это не тот, кто рассказывает увлекательные и лживые истории. Историк — это ученый, исследователь, который изучает факты, анализирует источники, сопоставляет их, определяет их правдивость, выявляет их тенденциозность и делает на нее поправку, а затем выстраивает свою теорию, опираясь на вызывающие доверие факты.
Все это господину Мединскому совершенно неизвестно. Или нет, конечно, известно, но полностью, совершенно чуждо. Его не интересуют честное исследование, обоснованные рассуждения и объективные выводы.
Уже много лет назад в одной из своих многочисленных книг, разоблачающих «мифы о России», Мединский долго развивает абсолютно антиисторические построения, доказывая каким-то совершенно безумным образом, что миф об извечной покорности русского народа не соответствует действительности. После этого каким-то диким логическим прыжком он перескакивает на высокую нравственность российских полководцев. Примеров у него там два — герой войны 1812 года генерал Раевский и Сталин. Я даже не буду обсуждать вопрос о том, каким бесстыдством надо обладать, чтобы приводить Сталина в пример высокой нравственности. Мне сейчас интересен подход к историческим фактам.
Сначала Мединский пересказывает знаменитую — и давным-давно опровергнутую легенду о том, что якобы летом 1812 года в бою под Салтановкой Раевский взял за руки своих сыновей, одному из которых было 11 лет, а другому 16, и повел их в бой. При этом он еще, как всегда, не забывает давить на эмоции и описывает, как солдаты «со слезами на глазах» бросились за ними в бой.
Эту выдумку тогдашней довольно грубой пропаганды сразу опроверг сам генерал, и теперь ни у кого не вызывает сомнения, что ничего подобного не происходило. Но старая сказка дает возможность перейти к более новой и рассказать о том, как Сталин якобы отказался обменять фельдмаршала Паулюса на своего сына, оказавшегося в немецком плену, и даже торжественно сказал:
«Мы фельдмаршалов на солдат не меняем».
Но вот что интересно у господина Мединского — это его наглая откровенность. Он совершенно не скрывает свое вранье. Наоборот, он сразу об этом объявляет и восклицает:
«Пусть даже единственный источник для проверки легендарной фразы — киноэпопея “Освобождение”!.. Все равно мог Сталин так сказать! Здесь есть правда контекста, правда исторического момента!»
Вот так — может, и не говорил, но все равно это правда. Потому что такая «правда» в данный момент нужна господину Мединскому для его выдуманных построений о характере русского народа.
И вот точно то же самое он совершил, комментируя переговоры между российской и украинской делегациями, проходившие в Стамбуле.
Проведя — а, скорее, сорвав попытки заключения перемирия на фронте, очевидно довольный собой Мединский решил поучить мир истории. Своей истории. Он привел несуществующую цитату из Наполеона. Он привел перевранный вариант выдуманной цитаты из Бисмарка:
«Никогда не пытайтесь обмануть русских и что-нибудь у них украсть, потому что пройдет время, и рано или поздно русские всегда приходят за своим».
С Бисмарком, конечно, получилось очень смешно.
На сайте «История.Рф» со скромным подзаголовком «главный исторический портал страны» есть статья под названием «Бисмарк всего этого не говорил и не был русофилом». Начинается она с таких слов:
«В московском метро каждый день можно услышать рекламу с текстом от имени Отто фон Бисмарка: “Русских невозможно победить, мы убедились в этом за сотни лет. Но русским можно привить лживые ценности, и тогда они победят сами себя!”. Из интернетов известно ещё про то, что русских нельзя обманывать».
Дальше объясняется, что все было не так.
Прелесть ситуации заключается в том, что этот гордый сайт был создан по инициативе Российского военно-исторического общества, председателем которого является… Владимир Мединский. Дотошные журналисты из The Insider даже нашли мнение сотрудников Фонда Бисмарка, немецкой научно-просветительской организации, которые тоже опровергают подлинность цитаты.
Похоже, Бисмарк говорил это лично Мединскому.
Винегрет по рецепту Мединского
А дальше в интервью, которое наш выдающийся историк/дипломат/переговорщик дал после окончания переговоров в Стамбуле, все еще интереснее.
Во-первых, ему надо объяснить, почему Россия, якобы так стремящаяся к миру, не соглашается на заключение перемирия на фронте. Он же не может сказать, что Путин хочет оказать максимальное давление на Украину и вести переговоры в максимально удобном для него положении. Поэтому он обращается к «истории», к абсолютно фантастической, существующей только в его воспаленном воображении истории.
И тут он начинает строгать винегрет…
Нельзя же дать полный простор фантазии. Нельзя сослаться на опыт Мордора или Вестероса. Нет, надо взять какие-то реальные факты, чтобы создать видимость правдоподобия, потом добавить изрядную дозу пропагандистского вранья, ну и щепотку эмоций по вкусу.
И пошло-поехало…
«Вьетнамская война - США и Вьетнам - все время шли переговоры по ходу боевых действий».
Что здесь правда? Тот факт, что переговоры действительно велись параллельно с военными действиями.
Что здесь невежество? Переговоры не шли 15 лет, они длились чуть больше четырех — с 1968 по начало 1973.
Что здесь вранье? Да сам факт использования этого примера. Переговоры потому и шли так мучительно долго, в течение первых нескольких лет практически заходя в тупик, потому что стороны не могли договориться по нескольким вопросам, и в частности, потому что США не прекращали бомбардировки. Еще осенью 1968 года чуть не был достигнут прорыв, когда президент Джонсон объявил о прекращении бомбардировок, но правительство Южного Вьетнама, которых тайно подзуживал тогда один кандидат в президенты Ричард Никсон, уперлось, и переговоры опять завязли. Окончательно они сдвинулись с мертвой точки намного позже, когда Никсон, уже ставший президентом, пообещал заключить перемирие…
Следующий пример:
«Корейская война… Все время шли переговоры по ходу боевых действий».
Это как бы правда, но не совсем. Все основные боевые действия разворачивались с 1950 по июль 1951 года. Летом 1951 года фронт застыл в районе 38-й параллели. Да, формально война продолжалась, бомбардировки продолжались, крупные наступления, правда, не проводились, а переговоры начались 10 июля 1951 года. Перемирие заключили в 1953 году.
Дальше следует чудесный рассказ господина Мединского про советско-финскую войну — не могу не процитировать его целиком — это просто чудо постправды и искажения действительности.
«Сталин предлагает перемирие в Финляндии, то есть заключение мира. Англичане и французы подзуживают: “Нельзя с советами договариваться, нельзя заключать мир. Мы вам обеспечим военную помощь. Придут добровольческие экспедиционные корпуса из Англии и Франции”. Ну, никто, естественно, не прибыл. Не успели. Э-э, воюете с русскими до последнего финна. Потом по ходу боевых действий
начинается перемирие и— э-э, не так. Затем по ходу боевых действий идут мирные переговоры. И в конце концов эти мирные переговоры— ставится точка. После этого заключается мир и заканчиваются боевые действия».
Что здесь вранье? Да почти все.
Во-первых, Сталин не предлагал финнам ни перемирия, ни заключения мира. Переговоры с Финляндией велись — но они происходили ДО НАЧАЛА ВОЙНЫ. Это было давление на Финляндию с целью захвата нужных СССР финских территорий. Если коротко: Сталин хотел получить развитый и богатый Выборг и другие кусочки, а в обмен предлагал кусок заросшего лесом Карельского перешейка. Это давление подобно тому, которое СССР оказывал на Латвию, Литву, Эстонию после заключения позорного пакта Молотова-Риббентропа и подписания его секретных протоколов, по которым Финляндия оказывалась в сфере советского влияния, то есть отдавалась Сталину.
Вот когда финны отказались уступать свою землю Сталину, то началась война. И после этого с ноября 1939 до марта 1940 никаких переговоров не было. Финны пожаловались в Лигу Наций, откуда СССР тут же выгнали, как агрессора, но Сталину на это было уже совершенно наплевать. И в эти зимние месяцы финны несколько раз предлагали СССР начать переговоры, но никакого ответа не получали. В марте, когда Сталин понял, что его операция не удалась и сделать Финляндию очередной советской республикой не удастся, то он согласился начать переговоры. И действительно одну неделю в марте переговоры шли одновременно с военными действиями, после чего был заключен мир. Согласитесь, это не совсем та картинка, которую нам рисует воображение господина Мединского.
Еще одна тема в этом рассказе — о том, как англичане и французы «подзуживали» Финляндию продолжать войну. Ясно, что имеются в виду европейские страны, которые теперь, очевидно, по мнению господина Мединского, «подзуживают» Украину. Но никто Финляндию не подзуживал. Она сама обращалась за помощью к Англии и Франции, и те хотели ее оказать, но не смогли перебросить войска, потому что Швеция и Норвегия отказались пропустить их через свои территории, потому что хотели остаться в стороне. Финны еще и у шведов пытались помощь просить.
И, конечно, замечательная фраза «никто, конечно, не прибыл. Не успели». Слово «конечно», очевидно, предполагает, что Англия и Франция изначально хотели обмануть Финляндию, а «не успели», что СССР разгромил финнов. Вот только, как мы знаем, СССР не сумел добиться того, чего хотел. В начале войны было создано коммунистическое финское правительство, которое должно было въехать в Хельсинки с советскими танками и затем обратиться с просьбой о «воссоединении» (тоже интересная параллель). Но въехать не получилось, потому что Красная армия завязла в снегах и не смогла зимой 1939–40 сломить ожесточенное сопротивление финнов. Конечно, силы финнов к весне тоже были на исходе, но эта война — никак не разгром Финляндии, который, очевидно, подразумевает Мединский.
Следующее рассуждение — о русско-турецкой войне 1877–78 годов. (Смешно, что точные годы в шпаргалке Мединского, очевидно, не указаны, а сам он эту важнейшую дату не помнит, поэтому говорит расплывчато «семидесятые годы». Двоечник он и есть двоечник).
Что он нам сообщает об этой войне?
«И по итогам одной из этих войн, которая была вызвана большим конфликтом на Балканах… мы в принципе договорились с Турцией. И эта договоренность была в интересах молодых балканских государств, получавших независимость, автономию и так далее. Но вмешался Запад. Собрался конгресс в Берлине, который решил, что договоренности России и Турции, заключенные по итогам Сан-Стефанского мира, можно улучшить. К чему привело улучшение Западом достигнутых договоренностей двухсторонне? К тому, что потом новые балканские войны. Это тысяча девятьсот двенадцатый, тысяча девятьсот тринадцатый год. И, в конечном счете, из-за неурегулированности проблем на Балканах возникла Первая мировая война. Прямое следствие влезания западных стран».
Что здесь правда? Россия действительно добилась большого успеха в русско-турецкой войне и по Сан-Стефанскому соглашению получила от Османской империи большие уступки для балканских государств. Западные державы действительно вмешались и по результатам Берлинского конгресса условия Сан-Стефанского мира были пересмотрены.
Что здесь вранье? Здесь сформулирована совершенно ничем не подкрепленная и не обоснованная связь между Берлинским конгрессом и началом Первой мировой войны. По логике Мединского, если бы западные державы не лезли, дали бы России самой договориться с почти разгромленной Турцией и получить удачные для себя условия, то Первой мировой не было бы.
А почему, собственно говоря? Сан-Стефанский договор точно так же приближал мировую войну, как и Берлинский трактат, заключенный по итогам конгресса. Великие державы делили мир и неизбежно должны были столкнуться. Россия приближалась к войне точно так же, как и западные страны.
Говорить, что Россия заключила с османами Сан-Стефанский договор «в интересах молодых балканских государств» — это, мягко говоря, натяжка. Этот договор действительно предусматривал, например, создание Болгарии, но, безусловно, Россия делала это не ради Болгарии, а ради себя самой, ради собственного укрепления на Балканах. Доказательства? Ну например то, что несмотря на огромный энтузиазм освободившихся болгар, на их огромную благодарность по отношению к России, на их пылкую любовь к России, которая ощущается даже сегодня, уже через несколько лет после завершения русско-турецкой войны, отношения между освободительницей Россией и освобожденной Болгарией резко испортились. Болгария будет все больше ориентироваться на Германию и Австро-Венгрию, Россия — на Сербию. Так складывалась та расстановка сил, которая приведела к Первой мировой. И интриги западных держав в данном случае ни при чем. Россию и Болгарию рассорило желание российских дипломатов и военных контролировать Болгарию.
И, кстати, активное влезание России на Балканы тоже стало одной из причин Первой мировой. Тот самый Бисмарк, которого так уважает Владимир Мединский, в 1873 году смог добиться заключения Союза Трех императоров — соглашения между Россией, Германией и Австро-Венгрией. Договор этот рухнул после русско-турецкой войны, так как Австро-Венгрия не могла смириться с тем, как агрессивно Россия вмешивается в балканские дела. Сегодня сказать уже трудно, но, вообще-то, если бы этот блок сохранился, то к нему могла бы еще примкнуть Англия, и войны, по крайней мере в том варианте, который нам известен, не было бы.
Но не будем гадать, что было бы. Ясно, что в борьбе за влияние на Балканах все были хороши — и Россия тоже.
За экскурсом в историю XIX века идет уже совершенно безумный рассказ о Северной войне (той самой, которую Путин путает с Семилетней).
В интерпретации Мединского, вскоре после начала войны крайне миролюбивый Петр I сообщает шведам:
«Мы знаем, что это все наши исконные земли, но мы даже их не просим себе. Вы дайте нам чуть-чуть, дайте нам свободы и выхода к морю. У России нет выхода к морю, она не может без этого жить. Дайте нам Санкт-Петербург и окрестности. И войну закончим.Что говорят шведы? Нет, мы будем воевать до последнего шведа. Значит, Карл Двенадцатый продолжает безумную войну, несмотря на повторяющиеся предложения о мире со стороны Петра. Но самое забавное, что Карла Двенадцатого, кто бы вы думали, поддерживал? Англия и Франция. Они ведут бесконечное финансирование Швеции. Бесконечное.В конце концов, мы договариваемся о мирных переговорах. Значит, тысяча семьсот восемнадцатый год, начинается Аландский процесс. На Аландских островах мирные переговоры, прямые, между Россией и Швецией. Длятся долго. Англия и Франция стоят ребром. Никаких переговоров».
Что касается «исконных русских земель», то об этом у меня когда-то был большой прямой эфир — отсылаю к нему всех желающих.
Если коротко, что здесь более или менее правда? Те земли, где Петр построил Санкт-Петербург и которые так мирно и тихо просил у Карла, какое-то время действительно находились под контролем Новгорода, потом под контролем уже Московского царства, но по договору 1617 года между Московским царством и Швецией они перешли к Швеции. Так что, для начала, был договор, отдававший Швеции эти земли. Но так же нельзя! «Ижора наша!». Когда в начале XVIII века русские войска стали занимать эти территории, то Петр приказал вести себя там с местными жителями, как со своими братьями, а после взятия Нотебурга отчеканил медаль с надписью «Был у неприятеля 90 лет».
Но только эти земли исконно русскими считал, похоже, только один Петр. Здешнее финно-угорское население, действительно, было довольно сильно обрусевшим — во всяком случае многие из них к началу XVII века исповедовали православие. А вот к началу XVIII они себя уже подданными российского царя считать не хотели. Во-первых, солдаты вели себя здесь как на завоеванной территории. Во-вторых, есть множество источников — российских! — описывающих, как местные жители убегают, сотрудничают со шведами, вредят российским войскам. Не хотят, значит, возвращаться под руку русского царя.Вот в этой, например, книге, об этом написано подробно.
Очень интересна следующая мысль Мединского:
«Карл Двенадцатый продолжает безумную войну, несмотря на повторяющиеся предложения о мире со стороны Петра. Но самое забавное, что Карла Двенадцатого, кто бы вы думали, поддерживал? Англия и Франция. Они ведут бесконечное финансирование Швеции».
Что здесь правда? Карл Двенадцатый, как, впрочем, и Петр, действительно, жаждал воевать и вел действительно безумную войну. А вот с повторяющимися предложениями о мире со стороны Петра тут проблемка.
В начале Северной войны как раз западные державы пытались убедить Карла остановиться. Могу предложить господину Мединскому ознакомиться с книгой В.С. Бобылева «Внешняя политика России в эпоху Петра I».
Вот что он пишет: «С возникновением войны в Западной Европе державы Великого союза <То есть в частности Англия> и Франция прилагали немало усилий к прекращению Северной войны». Не потому, что они были такими хорошими. Они просто жаждали привлечь или Швецию, или Россию к участию в другой войне — за Испанское наследство. И вот, убеждали Карла остановиться. А тот не хотел.
Что делал Петр I? Во-первых, наращивал военную силу, реформировал армию, строил военные заводы. А его дипломаты по всей Европе искали союзников — но не для мира, а для расширения антишведской коалиции. Петр, действительно, как пишет Бобылев, «развернув в Европе широкую антишведскую дипломатическую борьбу, Петр вместе с тем не упускал из виду и возможность заключения мира с Карлом XII». Действительно, он не хотел отдавать Петербург, конечно, не с просьбой «дайте нам чуть-чуть свободы», как это представляется господину Мединскому, а потому что хотел оставить себе захваченные земли. И Карл действительно заявил, что «скорее пожертвует последним шведом, чем оставит Петербург в русских руках». (Очевидно, на эти слова ориентировался сам Мединский в Стамбуле, когда заявил, по сведениям журнала The Economist, что «Россия готова сражаться вечно»).
А дальше опять винегрет. Карл отверг предложения Петра, но великие державы-то, те самые, кто, вроде бы, всегда «подзуживают» врагов России, они, наоборот, всеми силами давили на Швецию, уговаривая заключить мир. Во второй половине войны на Швецию главное влияние оказывала Испания. Как пишет Бобылев, «испанская дипломатия развернула энергичные действия с целью примирить северные державы и обратить их оружие против Англии». Так что представить себе, что Англия и Франция финансировали Швецию, может только фантазия Владимира Мединского. Англия и Франция ничего в этот момент не делали вместе — они враждовали. И никто не собирался финансировать продолжение войны. Все — пусть по своим корыстным соображениям — хотели ее окончания.
Ну что я могу сказать? Врать — очень нехорошо. Искажать исторические факты — тоже дурно. Использовать все это для того, чтобы срывать переговоры и затягивать продолжение сегодняшней войны — просто гнусно.
Вряд ли Владимира Мединского интересует мое мнение, но все-таки, пусть все его мерзости будут зафиксированы.