Святой товарищ Ленин

О жизни вождя после смерти

Смотрите это видео на YouTube

В течение многих десятилетий над советской страной реяли слова Маяковского «Ленин и теперь живее всех живых». Ленин окружал нас, он был везде. Его портреты — в каждом учреждении, на улицах, в книгах, на октябрятских звездочках… А в самом центре столицы, на Красной площади, стоял Мавзолей, где лежал вождь — нетленный, неизменный, вечно живой.

Как сформировался этот дикий культ мёртвого тела, мощей человека? Ведь сам Ленин еще в 1913 году с отвращением писал Горькому:

«Всякий бо­женька есть труположство — будь это самый чистень­кий, идеальный… всё равно».

Для Ленина религия равна некрофилии — но после смерти его превратили в объект почти религиозного поклонения.

Харизматичный вождь

До 1917 года Ленина знал только узкий круг революционеров. И вот в течение всего нескольких месяцев он вдруг стал популярнейшим политиком, а после октября — руководителем огромной страны, её вождём. Культ Ленина распространился по всей стране с ошеломляющей скоростью. Вождя превозносили и простые солдаты в неумелых виршах, и официальный стихоплёт Демьян Бедный, о нём постоянно говорили в своих пылких речах партийные руководители и обычные люди. Что это — пропаганда? Да. Давняя традиция преклонения перед царем? Наверное, тоже да. Однако было здесь и что-то ещё.

Сегодня харизматичным называют любого человека, который способен произвести сильное впечатление на слушателей, но если обратиться к работе социолога Макса Вебера, сформулировавшего понятие харизматического господства, мы увидим, что он имел в виду нечто иное:

«Харизма — это некое качество индивида, в силу которого он слывет одаренным сверхъестественными, сверхчеловеческими или, по крайней мере, особо исключительными, никому больше не доступными силами и способностями или считается посланцем богов, совершенством и поэтому вождем».

Много сказано и написано о пресловутой скромности Ильича, который возражал против распространения своих портретов и ворчал, читая славословия. Но, думаю, он был искренне убеждён в том, что рождён «весь мир насилья разрушить» и «наш новый мир построить».

Харизма вождя существует до тех пор, пока его окружение верит, что он ею обладает — а вера в особые качества Ленина была распространена очень сильно. Для крестьян он был прежде всего тем, кто дал им землю (одновременно cделав их соучастниками ограбления помещиков — но кого это волновало?). Земля божья и должна принадлежать тем, кто её обрабатывает — а значит, Ленин исполнял волю всевышнего.

«Харизматическая община, — пишет Макс Вебер, — это общность, возникшая на эмоциональной основе». А что может быть более эмоциональным, чем вера в существование человека, который всегда сможет тебе помочь и за тебя заступиться?

Ожидание мессии

Преклонение перед вождем вышло на новый уровень после покушения Фанни Каплан 30 августа 1918 года. Ленин ведь был на грани смерти, он чудом спасся. Мы можем спросить, что это за чудо такое, что близорукая неопытная девушка не смогла правильно прицелиться и только ранила, а не убила Ильича. Но тысячи, миллионы людей сделали вывод: вождь практически бессмертен.

Как писал один из журналистов:

«Ленина нельзя убить… Он так сросся с восставшим и борющимся пролетариатом, что нужно истребить всех до одного рабочих всего мира, чтобы убить Ленина. Пока жив пролетариат — жив Ленин».

Так Ильич понемногу превращался в мифологического персонажа. Американский историк Нина Тумаркин в книге «Ленин жив. Культ Ленина в Советской России» проследила, как после покушения всё чётче начали проявляться религиозные мотивы. Ленин описывается буквально как Христос, как искупитель, готовый принять смерть ради простых людей. Придя в себя и прочитав то, что писали в газетах, Ленин был шокирован неумеренными славословиями и в ужасе потребовал спустить все на тормозах. «Так, чего доброго, пожалуй, доберутся до молебнов за мое здоровье... Ведь это ужасно!» — писал он. Восхваления поутихли, но общее отношение осталось.

Обещание рая

Постепенное обожествление Ленина стало проявлением общемирового тренда на возникновение секулярных (безбожных) религий. Традиционные религиозные чувства ослабевали в течение всего XIX века; в каких-то странах этот процесс шёл быстрее, в каких-то медленнее, мог захватывать не все слои населения — но свято место пусто не бывает. Новые представления начали играть всё большую роль, иногда сосуществуя с религией, а иногда вытесняя и заменяя её.

Религия прежде всего предполагает веру в высшие силы, существование чего-то или кого-то, что выше и сильнее нас и что определяет нашу жизнь. «Умерли все боги; теперь мы хотим, чтобы жил сверхчеловек», — такие слова вложил в уста Заратустры Фридрих Ницше. Сколько людей оказались заворожены этой ницшеанской мечтой! Но были и другие сущности, ради которых можно легко и даже радостно отдать жизнь, ведь она что-то значит только если ты служишь чему-то высшему — если не богу, то нации или идее. Ради освобождения, объединения или величия нации миллионы людей веками отдавали свои жизни — и, увы, забирали чужие. В этом смысле ничего не изменилось и сейчас.

Если присмотреться к коммунистическим идеям, их религиозная составляющая становится очень хорошо видна. Любое коммунистическое учение — от безумца Шарля Фурье или Анри Сен-Симона до Маркса, Энгельса и Ленина — предполагало коренное переустройство неправильного, дурно устроенного мира, из которого надо было сделать рай.

Ещё библейский пророк Исайя предсказывал страшную катастрофу, порождённую греховностью мира, и новую жизнь, которая возникнет, когда уцелеют только истинные праведники: «волк будет жить вместе с ягненком», наступят идиллия и процветание. То же самое обещали миру и коммунистические мечтатели.

Святые, мученики и искупитель

У любого культа есть свои отцы церкви, и в коммунизме эти места заняли Маркс, Энгельс и другие теоретики марксизма. Не случайно работа Ленина, которую штудировали многие поколения советских школьников и студентов, называлась «Три источника и три составных части марксизма». Речь в ней шла о вполне земных вещах: немецкой классической философии, английской политэкономии, французском социализме и о выросших из них диалектическом материализме, марксистской политэкономии и учении о классовой борьбе. Такой была марксистская Троица.

К отцам церкви, священному писанию (от «Капитала» Маркса до статей Ленина) и обещанию рая быстро прибавились святые мученики — революционеры, которые не дожили до победы социализма, но своей смертью приблизили её. Не хватало только высшего существа, наделённого особыми качествами, и Владимир Ильич, облагодетельствовавший народ, прекрасно подходил на эту роль. Ему оставалось совсем немного: перейти в мир иной, чтобы там окончательно обрести свою божественную сущность.

Здоровье вождя в начале 1920-х годов ухудшалось с каждым месяцем. Ленин, ещё не старый человек слегка за 50, перенёс несколько инсультов; в мае 1922 года он уже был частично парализован и с трудом говорил. Ближайшие соратники вождя, ещё недавно восхвалявшие его на съездах и в статьях, начали борьбу за власть. Ленин оказался изолирован в своей резиденции в Горках; под видом заботы о здоровье его лишили информации о происходящем в стране, что вызвало у него страшную ярость и раздражение. Но сил оставалось совсем мало, писать вождь уже не мог и только урывками диктовал короткие статьи.

К концу 1923 года Ленин перенёс ещё несколько ударов и уже не мог ни двигаться, ни говорить — но в газетах появлялись сообщения о том, что он идёт на поправку, так что весть о смерти вождя 21 января 1924 года оказалась для многих совершенно неожиданной.

Страну захлестнула волна горя. Сотни тысяч людей скорбели совершенно искренне, и скорбь эта принимала интересные формы. По всей стране тысячи беспартийных вступали в партию, чтобы продолжить дело Ленина, и уже в первые дни прозвучала мысль, что Ленин не вполне умер. ЦК обратился к народу со следующими словами: «Ленин живет в душе каждого члена нашей партии. Каждый член нашей партии есть частичка Ленина. Вся наша коммунистическая семья есть коллективное воплощение Ленина». Исполком Коминтерна прямо озаглавил свое обращение: «Ленин — наш бессмертный вождь». А вот обращение Съезда Советов: «Из гроба своего Ленин встал перед миром во весь свой гигантский рост» — и дальше: «И даже самой физической смертью своей отдает Ленин свой последний приказ: “Пролетарии всех стран, соединяйтесь!”». Наконец, Маяковский написал поэму «Владимир Ильич Ленин» с разошедшимися по лозунгам и транспарантам словами «Ленин и теперь живее всех живых» и «Ленин и партия — близнецы-братья».

Религиозный характер культа приобрел логическую завершённость. Ленин слился с надчеловеческим объединением, партией, оставшись жить в душе каждого её члена. Но так как каждый партиец есть только частичка Ленина, полное слияние с вождём возможно только через слияние с партией — точно так же с точки зрения любой церкви спасение возможно только внутри церкви, а не вне её.

Идолы и храмы

Культ начал получать визуальное оформление. Страну заполонили портреты Ленина, его бюсты и памятники. С 1921 году во многих местах существовали так называемые «Красные уголки» — теперь их переименовали в «ленинские» и они стали обязательной частью любого учреждения. Там размещались портреты Ленина, его книги и статьи, и обычно это был вовсе не угол, а достаточно просторная комната. Но название должно было вызывать ассоциации с красным углом в избе, где до революции размещали иконы.

Свод священных текстов был дополнен: начался тщательный сбор произведений Ленина. Как обычно бывает со священными текстами, их сразу начали интерпретировать и редактировать; мы знаем сегодня, насколько неполными были якобы полные собрания сочинений вождя. Знаем и то, сколько людей оказались в ГУЛАГе за то, что читали, переписывали, перепечатывали или просто упоминали текст, который называли «Завещанием Ленина». В Средние века церковь преследовала еретиков, стремившихся самостоятельно читать и объяснять Библию — и советская власть точно так же оставила за собой право на единственно верную интерпретацию ленинских текстов.

Там, где есть культ верховного существа, должны быть и священные места для поклонения. По всей стране возникли улицы, проспекты, площади, музеи Ленина — более крупные в тех местах, где Ильич реально побывал. Город Петроград переименовали в Ленинград. А главное святилище должно было возникнуть в самом центре страны.

Поклонение телу

Первым этапом создания культа мощей стала подготовка к похоронам Ленина. Поскольку было очевидно, что с телом захотят проститься тысячи людей, его забальзамировали на короткое время. Но уже 25 января, всего через несколько дней после смерти вождя, в газете «Рабочая Москва» появился призыв «простых советских граждан»: «Предавать земле тело столь великого и горячо любимого вождя, каким являлся для нас Ильич, ни в коем случае нельзя. Мы предлагаем забальзамированный прах поместить в стеклянный, герметически запаянный ящик, в котором прах вождя можно будет сохранять в течение сотен лет… Пусть он всегда будет с нами». Разумеется, этот вопрос обсуждался партийной верхушкой ещё при жизни Ленина, и можно с абсолютной точностью утверждать, что сам Ильич не предполагал, что с его телом поступят таким ужасающим образом. Несмотря на протесты вдовы Ленина Надежды Крупской, а также его брата и сестёр, идея сохранения тела стала превращаться в реальность с невероятной скоростью.

Нина Тумаркин приводит ряд факторов, которые, по её мнению, повлияли на решение о мумифицировании Ленина. Она считает, что идея могла быть прямо связана с находкой в Египте гробницы Тутанхамона в 1922 году. В частности, большевик Юрий Стеклов сравнивал похороны Ленина с похоронами «основателей великих государств древности», а Борис Збарский, один из врачей, руководивших бальзамированием, с гордостью заявлял журналистам, что они с профессором Воробьёвым достигли большего, чем египетские жрецы, которые умели сохранять тело, но не лицо.

Безусловно, это решение опиралось и на куда более важную для России традицию сохранения мощей святых. Кроме того, многие большевики внимательно читали «Философию общего дела» Николая Федорова, считавшего, что все усилия человечества должны быть направлены на задачу будущего «воскрешения отцов». Кто же больше заслуживает воскрешения, чем Ленин? Понятно, что необходимо сохранить его тело, чтобы облегчить работу последующим поколениям.

Одним из главных организаторов похорон вождя и создания Мавзолея был большевик Леонид Красин, человек, проживший очень бурную жизнь. До революции он занимался устройством нелегальных типографий «Искры» и руководил боевыми дружинами, осуществлявшими «экспроприации» в пользу революционеров — проще говоря, грабёж банков. Как и многие другие большевики, Красин интересовался богостроительством, движением, пытавшимся соединить идеи социализма и христианства — это оно так сильно возмутило Ленина, что он в 1913 году написал Горькому грозную отповедь о «труположстве». Надо сказать, что сохранение тела Ленина оказалось очень сложной задачей. Профессор Воробьёв и профессор Збарский заявляли, что тело вождя будет храниться вечно, хотя, судя по всему, понимали, что это не так — и в последующие десятилетия оно находилось под постоянным наблюдением множества врачей.

Мощь Мавзолея

Необходимо было организовать доступ к телу для всех желающих, и так началось строительство гробницы. Сначала очень быстро, буквально за несколько невероятно холодных зимних дней, на Красной площади под руководством архитектора Щусева был сооружён временный деревянный мавзолей.

Само это слово восходит к одному из семи чудес Древнего мира — огромной гробнице, воздвигнутой для царя Мавзола в Галикарнасе в IV веке до нашей эры. С первых дней обсуждения будущей постройки все причастные использовали слово «мавзолей», совершенно не смущаясь ассоциациями с древними правителями. Гробница Ленина должна была стать чем-то совершенно новым — но одновременно связанным с многовековой традицией. Как считал Леонид Красин, «это будет место, которое по своему значению для человечества превзойдет Мекку и Иерусалим. Сооружение должно быть задумано и выполнено в расчёте на столетия, на целую вечность».

Власти провели конкурс на лучший проект Мавзолея. Вот что пишет Нина Тумаркин:

«Желающим принять участие в конкурсе разъяснили, что монумент станет вместилищем останков Ленина, а потому нужен центральный зал, где будет выставлено тело, и подземное помещение для аппаратуры. Под землей необходимо было поместить также музей — хранилище ленинских книг и рукописей — и зал ожидания, вмещающий до двухсот человек. <...> Кроме того, Мавзолею предстояло дополнительно служить трибуной: требовались места для оратора или ораторов. Архитектура Мавзолея должна была гармонировать с обликом Кремлевской стены и Красной площади, отличаться простотой, динамизмом и выразительностью».

Хлынувшие в комиссию проекты иногда содержали такие предложения, от которых глаза лезли на лоб, но, с другой стороны, они очень характерны и для того времени, и для отношения к культу Ленина.

«Один из авторов задумал гигантский блок, который вместил бы в себя трактор, локомотив и текущий ручей — все это в постоянном движении. Другой проект, озаглавленный “Заря новой жизни”, охватывал всю Красную площадь и часть берега Москвы-реки <...>. Третий конкурсант предложил соорудить исполинскую статую Ленина, высотой в пятнадцать-двадцать этажей, а внутри оборудовать залы заседаний для высших государственных органов».

Вполне в духе эпохи: как раз в следующее десятилетие был создан генеральный план реконструкции Москвы, предполагавший полную перестройку города. Можно вспомнить и Храма Христа Спасителя, взорванный для того, чтобы на этом месте — совершенно неприспособленном из-за рыхлости почвы для подобной постройки — попытаться возвести Дворец Советов, опять же с гигантской статуей Ленина.

В конце концов победил проект всё того же Щусева — несколько лаконичных кубов, составлявших ступенчатую пирамиду. Еще при обсуждении первой, временной гробницы, Щусев говорил:

«Владимир Ильич вечен. Имя его навсегда, на вечные времена вошло в историю России, в историю человечества, Как нам почтить его память? Чем отметить его надгробие? У нас в зодчестве вечен куб. От куба идет все, все многообразие архитектурного творчества. Позвольте и мавзолей, который мы будем сейчас воздвигать в память Владимира Ильича, сделать производным от куба».

Интересно, что предпочтение власти отдали именно Щусеву, архитектору, прославившемуся в дореволюционную эпоху строительством множества церквей. Кому же ещё строить храм нового культа.

Мифы нового времени

Вокруг тела вождя и всего захоронения тут же начали клубиться удивительные рассказы. Американский писатель Теодор Драйзер, приезжавший в СССР, в 1928 году отмечал:

«Я слышал не единожды, что о его набальзамированном трупе, который выглядит сейчас точно так же, как в день смерти, идут суеверные толки. Говорят, что пока он пребывает там в целости и сохранности, коммунизм будет побеждать, а новая Россия — успешно развиваться. Если же — тут рассказчики переходят на шепот — с телом что-нибудь произойдет, хотя бы поблекнет кожа, нужно ждать больших и невесёлых перемен — прекрасной ленинской мечте придет конец».

Мысль довольно характерная. Мировая культура полна легендами о спящем короле или императоре: король Артур, погруженный в волшебный сон на острове Авалон, Фридрих Барбаросса, уснувший в пещере под горой — всё это образы правителей, которые должны прийти к народу в тяжкий час и спасти свою страну.

В 1925 году в Узбекистане была записана сказка, где говорилось, что Ленин бродит по горам в поисках правды — святой защитник и спаситель, до поры до времени скрывающий свою истинную личность. Крестьяне Вятской губернии в том же 1925 году рассказывали, что Ленин решил проверить, сможет ли страна обходиться без него, и для этого «послал за самыми лучшими советскими докторами и велел им сделать так, чтобы он по виду казался мертвым, а на самом деле был живым». По ночам он выходит из Мавзолея, подслушивает, о чем говорят в Кремле и в деревне, а потом возвращается и засыпает. Так Ленин превратился в волшебное существо, бессмертного спасителя, всеобщего дедушку, у которого никогда не было детей. Официальная пропаганда смешалась с народными суевериями и фольклорными представлениями.

В 30-40-е годы культ Ленина претерпел существенные изменения. Сталин, который в 1917 году явно находился на вторых ролях, вдруг превратился в главного соратника вождя.

Важнейший лозунг пропаганды тех лет — «Сталин — это Ленин сегодня». Впрочем, завершился новый культ личности тем, что Сталина сначала уложили в Мавзолей рядом с Лениным, а потом выселили оттуда. Логично, что в послесталинскую эпоху многие вновь обратились к Ленину — то есть, вернулись к основам коммунистической религии, к тому, что казалось чистыми революционными идеями. О Ленине писали Вознесенский и Евтушенко, люди заново открывали для себя «ленинские» поэмы Маяковского. Однако в шестидесятническом культе Ленина, продержавшемся не так уж долго, Мавзолей не присутствовал. В нём уже было что-то жуткое, там лежала высыхавшая восковая кукла, которая, несмотря на все усилия учёных, давно потеряла сходство с человеком. Что-то было в Мавзолее такое, что не позволяло даже тем, кто искренне хотел любить и уважать Ленина, восхищаться этой конструкцией. Со временем культ Ленина стал учением сравнительно небольшой, хотя и очень фанатичной, секты. Ну и конечно, я очень хорошо помню, как в 1991 году, вытаращив глаза, смотрела передачу, где музыкант Сергей Курехин с совершенно серьёзным видом сообщил советским людям, что на самом деле Ленин — это гриб. Понадобились довольно большие усилия, чтобы понять, что я наблюдала красиво выстроенное издевательство — свержение старой святыни.

Спасибо всем, кто нас поддерживает — нашим патронам на Patreon, нашим спонсорам на Ютубе, всем, кто не даёт им нас заткнуть. Если кто-то ещё не подписался на наш канал или на регулярные пожертвования и подпишется сегодня или расскажет о нас друзьям — вы очень сильно нам поможете.

---

---

Подписывайтесь на мои соцсети:

Бусти — Патреон — Телеграм — Инстаграм — ТикТок — YouTube

---