Сальвадор Дали: пустышка на миллион
Растекающиеся часы, 20-метровые батоны, слоны на тонких ножках… Знаете что? Хватит! Почему все восторгаются Сальвадором Дали?
На мой взгляд, этот художник совершенно отвратителен. Часто о Дали говорят, что он был мерзкий человек — зато гений. А я не вижу никакой гениальности, не вижу никаких высот, не вижу никаких глубин. Мне кажется, что это великая фальшивка, великая пустышка, великая мистификация XX века.
Писатель и журналист Мишель Деон, который очень любил творчество Дали, говорил: «Человек Возрождения может сколько угодно прятаться за эксгибиционистским фасадом. Нам нравится его работа, и мы будем оценивать его работу, а не влажную задницу, колечки морских ежей, напомаженные усы, одеяния из норки, Роллс-Ройс, его таинственные дружбы с трансвеститами и его обсессивную эксплуатацию любви к собственной жене». Можно очень много добавить к списку Мишеля Деона — невероятную сосредоточенность на экскрементах, странную сексуальность, бесконечные рассуждения о собственной гениальности — но я совершенно не уверена, что в ситуации с Дали мы можем разделить человека и художника. Невозможно понять, где бесконечный выпендрёж Дали и бесконечное стремление привлечь к себе внимание — часть художественного высказывания, а где нет.
Он последовательно и сознательно превращал собственную жизнь в произведение искусства.
Гений о гении
Шокирующая книга Дали «Дневник одного гения» — конечно, не дневник, а чётко продуманное произведение. Он поясняет, зачем он вообще её публикует: «Эта книга призвана доказать, что повседневная жизнь гения, его сон и пищеварение, его экстазы, ногти, простуды, его жизнь и его смерть в корне отличаются от всего, что происходит с остальной частью рода человеческого. Эта уникальная книга представляет собой, таким образом, первый дневник, написанный гением». Меня уже начинает немножко подташнивать от этого текста, но думаю, что это было одной из целей Дали — вызвать сильную отрицательную реакцию у читателей. Тут вырисовывается важнейшая проблема: большая часть того, что мы знаем о Дали, — это то, что он сам нам о себе рассказал.
Когда заходит речь о его биографии, естественно, всё время цитируют или пересказывают воспоминания и дневники, исходя из того, что рассказанное там — база для анализа личности художника. Однако Дали изначально выстраивает всю свою биографию так, как нужно ему самому. Мы можем прорваться сквозь странные, иногда совершенно дикие детали к конкретным вещам, но всегда приходится держать в голове, что всё это нам рассказал сам Дали.
Брат-двойник и портрет матери
Художник родился в 1904 году в каталонском городе Фигерас. Природа там невероятной красоты, каталонские пейзажи будут постоянно появляться на картинах Дали, и даже в его странных композициях они узнаваемы. Всю свою жизнь Дали возвращается сюда, в места, где он жил с отцом, матерью, тетушкой, сестрой и с призраком брата, который умер за девять месяцев до рождения Дали и которого тоже звали Сальвадор. Дали будет всё время возвращаться мыслью к этому своему двойнику, описывать, как прекрасен был его брат — очевидно, предполагая, что это была как бы первая проба, а он сам оказался ещё более прекрасен.
В 1929 году у художника обостряются отношения с отцом. Главным поводом для разрыва стало то, что отец Дали узнал из газет, что в Париже выставлялась композиция его сына, на которой было написано: «Иногда я просто для развлечения плюю на портрет моей матери».
Мать Дали умерла, когда ему было 16, и для Сальвадора это был страшный удар, он её обожал. И хотя я знаю все правильные слова про провокативность современного искусства, мне этот жест с картиной кажется омерзительным, и отцу Дали тоже так показалось. Сам Дали объяснял, что это нечто, пришедшее из сновидений: «Во сне человек может совершить кощунственный акт по отношению к кому-то, кого в реальной жизни он обожает, во сне человек может плюнуть на свою мать».
Отец, однако, выгнал его из дома, отказал ему в помощи — и был убеждён, что Дали скоро прибежит просить прощения. Он не учёл, что у сына уже была Гала, которая все бытовые вопросы решала моментально. Дали не пришел, но купил небольшой домик рядом, в Порт-Лигате, который потом достраивал, переделывал и превратил в свою резиденцию.
Великое предназначение
Любовь к матери, бунт против отца и даже брат-двойник получили для Дали особый смысл согласно теориям Фрейда, которого художник обожал и постоянно перечитывал. Другая важная тема в духовной жизни Дали — его имя. Сальвадор — это имя его отца, это имя его покойного старшего брата, и по-испански оно означает «спаситель». Конечно, он будет спасителем мировой живописи! И вообще спасителем — в последние десятилетия своей жизни Дали стал очень религиозным, написал множество картин на библейские темы и даже встречался в 1950-е годы с Папой Римским.
О двойничестве, мессианстве, фрейдизме у Дали написаны тома исследований, но у меня появляется такая мысль: господи, до чего же ты не оригинален! Про каждого второго бунтаря, особенно в первой половине XX века, говорят, что он ницшеанец, каждый второй, прочитав Фрейда, вспоминал, как он ссорился с отцом и обожал мать. Дали, как мы знаем из его собственных воспоминаний, был невероятно избалован, считал себя особенным, самым главным во всём — но был ли он на самом деле оригинален за пределами своего эпатажа?
Хлеба и зрелищ
Дали беспрерывно писал о еде, изображал еду, возвёл поглощение еды в культ. В частности, у него был абсолютно религиозный культ хлеба — он часто изображал хлеб на своих картинах, собирался испечь 15-метровый батон и выставить его в Париже. Эта идея не реализовалась, но, путешествуя на корабле в Америку, Дали испёк 2,5-метровый батон и собирался по прибытии кормить журналистов, бросать им хлеб, как чайкам.
У хлеба есть целый ряд распространённых коннотаций. Батон, особенно многометровый — это еще и сексуальный, фаллический символ. Думая о хлебе, религиозный человек думает о причастии. Если ты раздаёшь этот хлеб, ты выступаешь как священник, а может быть, если ты Сальвадор, если ты спаситель — ты раздаёшь свое тело. Дали пишет: «Я, как самый великодушный из всех философов, всегда отдаю себя на съедение и тем самым предоставляю нашему времени прекрасную пищу».
А также и наоборот
Обратная сторона еды — очищение организма. Для Дали невероятно важны многочисленные омерзительные подробности, связанные с пищеварением. Вот он описывает свое пробуждение: «Через 15 минут после первого завтрака я, как обычно, сую себе за ухо цветок жасмина и отправляюсь по интимнейшим делам. Не успеваю я как следует усесться, как тут же испражняюсь. И причем почти без всякого запаха. Он настолько слаб, что его полностью перебивает аромат надушенной бумаги и веточки жасмина. Впрочем, это событие вполне можно было бы предсказать по блаженным и чрезвычайно сладостным снам истекшей ночи всегда сулящим мне испражнения, нежные и лишённые запаха. Сегодня они даже чище, чем обычно. Если в данном случае вообще позволительно подобное определение. Я объясняю это только своим почти абсолютным аскетизмом, с ужасом и отвращением, вспоминая, как испражнялся во времена своих мадридских дебошей с Лоркой и Бунюэлем, когда мне был 21 год». Не могу дальше читать, очень противно.
Вуайерист или импотент? Какая разница
Тема телесного низа приводит нас к вопросу о сексуальной жизни Дали. Что там было на самом деле, а что придумано, чтобы шокировать людей, понять невозможно. Дали говорил, что испытывает огромное желание подглядывать за тем, как другие люди занимаются сексом. Утверждал, что до встречи с Гала сохранял девственность. Говорил, что вообще в своей жизни только дважды пытался заниматься сексом — один раз с Федерико Гарсиа Лоркой, что было ужасающе мучительно, а другой раз с Гала.
Нам важнее даже не реальность — не имеет смысла выяснять, был ли Дали импотентом, какие у него были кинки — а то, как он строит свой миф, как он окружает своё реальное «я» этими эпатажными, а иногда просто отталкивающими оболочками. Зачем Дали было нужно выстраивать вокруг себя эту полную противоречий мифологию? За всеми этими странными, отталкивающими, противными историями стоит желание утвердить не только культ Дали как великого художника, как гения, но и просто — культ Дали.
Понятно, что человеку вот так развивающемуся, мягко говоря, нелегко строить отношения с людьми и вообще существовать в обществе.
Период Лорки
В 1920-х Дали учился живописи в знаменитой Королевской академии в Мадриде. Там он сближается с авангардистами, знакомится с Федерико Гарсия Лоркой, Бунюэлем и другими. Дали отращивает длинные волосы, начинает педалировать свою непохожесть на других в том числе во внешности и уже тогда заводит себе небольшие усики, которые потом превратятся в знаменитые заострённые усы.
Отношения Дали с Лоркой складывались очень сложно, потому что Лорка был по-настоящему влюблён в Дали. С одной стороны, они очень творчески подпитывали друга, с другой, у них всё время возникали конфликты. Они интенсивно переписывались, но, к сожалению, этих писем уцелело немного — сохранилось около 40 писем Дали к Лорке, но почти не осталось писем Лорки к Дали.
Лорка написал целую оду, обращённую к Дали:
«О Дали, да звучит твой оливковый голос!
Назову ли искусство твое безупречным?
Но сквозь пальцы смотрю на его недочеты,
потому что тоскуешь о точном и вечном.
Ты не жалуешь тёмные дебри фантазий,
веришь в то, до чего дотянулся рукою.
И стерильное сердце слагая на мрамор,
наизусть повторяешь сонеты прибоя.
<...>
О Дали, да звучит твой оливковый голос!Молода твоя кисть, и работы незрелы,
но сквозь пальцы смотрю на твои недочёты,
восхищаясь, как точно нацелены стрелы.
Мне завидны и твой каталонский рассудок,
объясненье всему находящий упрямо,
и в груди астронома червонное сердце
из французской колоды. Без единого шрама».
Интересно, что Лорка всё время подчеркивает рационализм Дали — пока сам Дали строит вокруг себя миф о сюрреалисте, о человеке, исследующем мир сновидений и фантазий.
Что дальше между ними произошло? Не совсем понятно. Сам Дали говорил, что они просто постепенно разошлись, но точно мы не знаем. Вроде бы Дали начал критиковать стихи Лорки, вроде бы дело было и в том, что Дали не ответил на чувства Лорки взаимностью. Есть свидетельство, что в 1936 году, когда Дали узнал, что в первые же дни гражданской войны в Испании Лорка был расстрелян танкистами, он закричал: «Оле!» — и неясно, был это возглас восторга или отчаяния. Есть и другое свидетельство — уже в 1980-х одинокий, старый, больной, умирающий Дали, который еле говорит, которого ужасно трудно понимать, произносит «мой друг Лорка» — это одна из его последних фраз, записанных медсестрой.
Кто тут настоящий сюрреалист?
Молодой Дали рвётся во Францию, погружается в парижский авангард, сближается с французскими сюрреалистами, которые пытаются, начитавшись Фрейда, погрузиться в глубины бессознательного, писать всё подряд, что придёт в голову, бросать на холст краску, зарисовывать сновидения. Сначала Дали всё это невероятно интересно. В 1934 году он пишет, наверное, самую знаменитую свою картину «Постоянство памяти» с расплавленными часами.
Но вскоре начинает назревать его конфликт с сюрреалистами. Луис Бунюэль писал: «Сюрреалисты мало заботились о том, чтобы войти в историю литературы или живописи. Они в первую очередь стремились, и это было важнейшим и неосуществимым их желанием, переделать мир и изменить жизнь». Дали, говоривший «моё отличие от сюрреалистов в том, что я – сюрреалист», — то есть вы вообще непонятно кто, а я настоящий сюрреалист — конечно, хотел войти в историю живописи, в историю литературы, в историю вообще.
Сияние Гала
В те же годы Дали знакомится с Еленой Дьяконовой, которую к тому моменту уже зовут Гала Элюар, потому что она замужем за знаменитым французским поэтом Полем Элюаром, тоже одним из сюрреалистов. Гала выступала за свободную любовь, навязала Элюару брак втроём с Максом Эрнстом, отдала на воспитание родственникам свою единственную дочь Сесиль Элюар. Эта женщина станет музой Дали, главной фигурой в его жизни, его «божественным близнецом», частью его самого, он начнёт подписывать картины «Гала Сальвадор Дали» — потому что, по его словам, без неё ничего бы не было. Именно Гала с её невероятным практическим умом и волей взяла в свои руки организацию всех дел Дали. Среди его бесконечных высказываний о жене есть такое: «Я люблю Гала больше, чем мать, больше, чем отца, больше, чем Пикассо и даже больше, чем деньги».
Дали всё больше дрейфовал в сторону богатых: вот он рисует макет шляпок для Эльзы Скиапарелли, вот он сотрудничает с Шанель, с Кристианом Диором, вот он приезжает в Америку, где его носят на руках миллионеры, и живёт там в богатых домах, причём Гала сразу всех строит. Как вспоминала Анаис Нин, писательница, когда они приехали, сразу же всё в доме перестроено было так, чтобы служить Дали: пожалуйста, никто пусть не заходит в библиотеку, потому что Дали там пишет, а не могли бы вы съездить в город, а не могли бы вы сделать то-то или это. При этом Гала не требует, не кричит, упаси господи, но само собой разумеется, что всё вокруг должно прислуживать Дали.
Пухлая спина Гитлера
Главной причиной расхождения Дали с сюрреалистами стало не богатство и не разрыв с бессознательным, а его совершенно дикие политические высказывания. Сначала Дали подчёркивал свою аполитичность, и это терпели до какого-то времени. «Гиена общественного мнения разинула свою зловонную пасть и, пуская слюни, потребовала меня к ответу — за Сталина я или за Гитлера. Чума на оба ваши дома! Я за Дали — ныне, присно и во веки веков. Я — далинист».
Но при этом Дали изображает Гитлера в своих композициях и пишет:
«Лично я был им настолько заворожен, что буквально бредил Гитлером, который почему-то постоянно являлся мне в образе женщины. <...> Я был совершенно зачарован мягкой пухлой спиной Гитлера, которую так ладно облегал неизменный тугой мундир. Всякий раз, когда я начинал рисовать кожаную портупею, которая шла от ремня, и словно бретелька обнимала противоположное плечо, мягкая податливость проступавшей под военным кителем гитлеровской плоти приводила меня в настоящий экстаз, вызывая вкусовые ощущения чего-то молочного, питательного, вагнеровского, и заставляя сердце бешено колотиться от редкостного возбуждения, которое я не испытываю даже в минуту любовной близости. Пухлое тело Гитлера, которое представлялось мне божественнейшей женской плотью, обтянутой безукоризненно белоснежной кожей, оказывало на меня какое-то гипнотическое действие».
В конце концов сюрреалисты его из своего движения выгнали, но он уже мог вполне обойтись без них и очень презрительно потом о них говорил и писал.
Дали в Америке
Свой отъезд из Франции после вторжения Гитлера Дали объяснял так: «Мне было нужно немедленно уйти от слепой и шумной коллективной толкотни истории. В противном случае древнему и полубожественному зародышу моей оригинальности мог быть нанесен вред, и он мог бы умереть, не родившись, в деградирующих обстоятельствах философского выкидыша на обочине анекдота».
Дали прибывает в Америку и пробует себя в самых разных направлениях: оформляет витрину в большом магазине, пытается сотрудничать с Диснеем, делает декорации для опер и балетов, много пишет, выпускает, в частности, мемуары «Тайная жизнь Сальвадора Дали».
Джордж Оруэлл в 1944 году написал на неё разгромную рецензию, где, в частности, содержится знаменитая фраза, что Дали, с одной стороны, прекрасный рисовальщик (именно рисовальщик, а не художник!) — и в то же время мелкий, грязный негодяй. Заканчивает Оруэлл следующим пассажем:
«Представьте себе, что у вас нет ничего, кроме собственного эгоизма и ловкости, простирающейся не выше локтя. Представьте, что истинный ваш дар — скрупулезный академически иллюстративный стиль рисования. А ваш подлинный удел — быть иллюстратором учебников. Как же в этом случае стать Наполеоном? Выход всегда один — впасть в порок, всегда делать такие вещи, которые шокируют и ранят людей. В пять лет сбросить малыша с моста, хлестнуть старого доктора плёткой по лицу и разбить ему очки. Или, во всяком случае, мечтать о таких подвигах. Двадцатью годами позже вырезать парой ножниц глаза у дохлого осла. Идя таким путем, всегда будешь чувствовать себя оригинальным, и потом, это приносит деньги. И это не так опасно, как совершать преступления».
Можно сказать, что у Оруэлла очень традиционный взгляд на искусство, он не понимает современный авангард, не понимает хеппенинги. Наверное, да. Но то, что Дали, прежде всего, рисовальщик, чётко продумывающий композицию — мне это кажется очень тонким наблюдением. Официально Дали всегда упирает на иррациональность: «Тот факт, что я сам не понимаю смысл моих картин, когда я пишу, не означает, что они лишены смысла», — однако у меня ощущение, что эти картины продуманы до малейшего миллиметрика. Я за всеми этими кривляниями, за разговорами про пухлую спину Гитлера вижу совершенно холодный, спокойный ум, который рассуждает так: сейчас я сделаю это, это и это, получу то, то и вон то.
Атомный период и достижения науки
Вторая мировая не отразилась в творчестве Дали, а вот атомная бомба отразилась. После Хиросимы и Нагасаки он будет все время к этому возвращаться. Дали, который всё время пытался подчинить себе окружающий мир, манипулировать людьми и шокировать их, вдруг видит, что в мире появилось что-то новое, какие-то закономерности, явно ему не подчиняющиеся. Он будет писать атомные картины, «Атомную Леду», пытаясь выдрессировать новый мир и сделать его своим.
Так же он поступит с достижениями физики и генетики, использует странные витые структуры ДНК. Вот ему дарят рог носорога, и если бы это было в тридцатые, он бы объяснил рог с фрейдистской точки зрения — что это фаллический символ. Но это пятидесятые, поэтому приходится выдумывать, что в роге носорога содержится божественная геометрия и логарифмическая спираль.
Мечты о бессмертии
В шестидесятые и семидесятые годы Дали начинает сжигать мысль о бессмертии. Он уже сто раз заявил, что он величайший гений, что он убил всё прежнее искусство и спас искусство XX века — но умирать он совсем не хочет. Дали много занимается своим телом, своим здоровьем, ищет самые разные способы бессмертия, интересуется публикациями, связанными с замораживанием человека и с дегидратацией — якобы можно дегидратацией довести себя до превращения в сухую материю, а потом капнуть водой и ожить. Его очень волновала голограмма — могут ли технологии сохранить человека живым?
Уже совсем старым он даёт короткую пресс-конференцию и говорит: «Если ты гений, у тебя нет права умереть, так как мы необходимы для прогресса человечества». То есть — я ради вас, граждане, стараюсь.
После Гала
В последние годы жизни Дали происходит отчуждение между ним и Гала, она переезжает в подаренный им замок и очень редко его к себе допускает. В 1982 году Гала умирает, и это, конечно, страшный удар для Дали.
Он сначала жил в замке Гала, потом переехал в свой театр-музей в Фигерасе и пытался дегидратацией то ли себя уморить, то ли добиться состояния бессмертия — но добился только того, что его мучительно кормили через зонд. Дали несколько лет существовал в тяжелом моральном и физическом состоянии, хотя пытался насколько мог контролировать все свои бизнес-предприятия. Когда он умер, состоялись торжественные похороны, его тело мумифицировали и похоронили в театре-музее. Большую часть своего наследия Дали завещал Испании.
Можно говорить о Дали как о человеке в плену комплексов, который старался их перебороть, который был величайшим провокатором, шокировал весь мир своими выходками, привлекал к себе внимание и прокладывал путь новому искусству. Однако для меня существенно то, что этот пылкий провокатор скрывал абсолютно холодный железный разум — как мне представляется, с помощью этого разума прежде всего он и творил. За странной маской гения с выпученными глазами и тараканьими усами я вижу, с одной стороны, очень несчастного человека в плену слабостей, а с другой стороны, холодного робота. Эти холодность и рационализм, как мне кажется, лежат в основе его работ. А что вы думаете о Дали? Ох, предчувствую самые разнообразные ответы.
Жду ваших комментариев. Счастливо.
***
Смотрите большую лекцию о Сальвадоре Дали на моём канале «Уроки истории с Тамарой Эйдельман». Спасибо всем тем, кто нас поддерживает на платформе «Бусти», нашим патронам на Patreon, нашим спонсорам на Ютубе, всем, кто не даёт им нас заткнуть. Если кто-то ещё не подписался на наш канал или на регулярные пожертвования и подпишется сегодня или расскажет о нас друзьям — вы очень сильно нам поможете.
P.S. Если для открытия YouTube вам понадобится проверенный и недорогой VPN, советую скачать Paper VPN, созданный командой независимого издания «Бумага». По промокоду EIDELMAN скидка 10% на все тарифы сервиса.