Разговоры о важном: Мирный атом

День работника атомной промышленности

Атомная энергия: за и против

Можно ли, находясь в здравом уме и твердой памяти, сегодня рассуждать об атомной энергетике, не упоминая Чернобыль? Вообще не упоминая, как будто бы его нет. Я знаю, что существуют прямо противоположные взгляды на “мирный атом”. Есть те, кто считает, что атомная энергетика имеет огромное экологическое значение, что она намного чище, чем любые другие источники энергии и к тому же дает человечеству шанс справиться с проблемой, которая возникнет в обозримом будущем, когда все запасы угля, нефти и газа на Земле закончатся.

Есть и другой взгляд, сторонники которого полагают, что атомная энергетика крайне опасна, что новая крупная катастрофа размеров Чернобыля или Фукусимы может привести к ужасающим последствиям, а возможные ошибки или, не дай бог, действия террористов или военных вообще способны поставить под угрозу жизни тысяч людей. К тому же существует очень сложная проблема радиоактивных отходов.

Я не знаю, какая из этих точек зрения верная. Мне бы хотелось жить в мире без АЭС, но в данном случае речь не обо мне. Если есть две такие, прямо противоположные точки зрения на столь животрепещущую тему, то, наверное, стоит их обсудить с учениками, сравнить доводы, поспорить, дать им возможность сделать собственные выводы?

И снова гордость

Как вы догадываетесь, создатели “Разговоров о важном” выбрали совершенно другой подход. Завтрашний разговор с названием, от которого бегут мурашки по коже, — “Мирный атом”, — полон восторженных утверждений и радостных предсказаний.

Авторы сценария, пронизанного восхвалениями госкорпорации “Росатом”, гордо восклицают:

“Три ключевых слова определяют значение и масштаб атомной отрасли — «гордость», «вдохновение», «мечта». Гордость за великие достижения наших атомщиков, вдохновение от огромного спектра направлений атомной отрасли и мечта — о новых горизонтах, расширяющих границы возможного.

В основе атомной энергетики лежит процесс расщепления атомных ядер — ядерное деление — и следующая за этим цепная ядерная реакция, сопровождающаяся выделением огромной энергии. Когда тяжелое ядро, например урана или плутония, распадается на более легкие частицы, выделяется огромное количество энергии в виде тепла. Именно это тепло на атомных электростанциях превращается в пар, который приводит в движение турбины, и вырабатывается электричество, а в наших домах появляется свет и начинает работать бытовая электротехника”.

Я читаю это, и у меня создается ощущение, что мы перенеслись лет так на 70 назад, в 50-е годы, когда “мирный атом” казался решением очень многих проблем.

Мечты о прекрасном будущем

“Мирный атом” — это, вообще-то, великая мечта второй половины ХХ века. Чем больше великие физики углублялись в тайны устройства атома, тем ближе казались какие-то великие перемены. Как мы знаем, ту гигантскую энергию, которую ученые смогли высвободить, сразу же направили на создание атомной бомбы, но и после этого оставалась мечта о том, что можно с помощью этой новой энергии обогреть миллионы, дать свет, пустить корабли. В общем, что все будет хорошо.

Чем больше сил и энергии вкладывали сверхдержавы в создание атомного оружия, тем — параллельно с этим — сильнее расцветали мечты о том, какой прекрасной может сделать нашу жизнь атомная энергетика.

Галина Орлова, ведущий научный сотрудник Международного центра истории и социологии Второй мировой войны и ее последствий НИУ ВШЭ, в своей лекции на платформе Arzamas.academy (это часть курса “Как атом изменил нашу жизнь”) отмечает:

“Впервые вопрос о мирном использовании атомной энергии был поднят 13 ноября 1945 года — буквально через два с лишним месяца после запуска советского атомного проекта, то есть на самом гребне военных разработок. Интересна формулировка: речь шла об использовании отходов атомного производства для мирных целей”.

В 50-е годы атомная энергетика казалась признаком начинавшейся послевоенной, послесталинской и, как предполагалось, прекрасной жизни.

В 1953 году в ООН президент Эйзенхауэр произнес знаменитую речь “Атом для мира”, в которой развернул прекрасную программу использования атомной энергии в мирных целях.

В СССР тем временем в 1954 году в абсолютно засекреченном городе Обнинске была запущена первая в мире АЭС, и это воспринималось как некий невероятный прорыв в прекрасное будущее, где люди будут контролировать все необузданные силы природы и использовать их для процветания человечества.

Галина Орлова цитирует статью Владимира Орлова, журналиста, много лет занимавшегося популяризацией науки. Орлов оказался первым журналистом, посетившим атомную станцию, и восторгу его не было предела:

«Каковы перспективы атомных электростанций? Есть ближайшие перспективы, основанные на реальных технико-экономических расчетах. Техническая возможность сооружения атомных электростанций и удобство их эксплуатации доказаны на практике. Будут строиться более крупные станции, мощнее первой в 20 и более раз. Атомным станциям не нужны ни огромные массы топлива, ни воздух для горения. Они могут быть построены во льдах и в пустыне, под землей и даже на дне океана. Они будут нести свет, тепло, жизнь туда, где было раньше царство смерти. Каковы же далекие перспективы? Говорить о них — все равно что гадать над колыбелью младенца. О них можно лишь мечтать».

Идея неограниченных источников энергии прекрасно вписалась в советскую коммунистическую утопию, в представления о том, что советские люди могут орошать пустыни, осушать болота и совершать другие подвиги, казавшиеся в то время исключительно полезными и продуктивными. “И на Марсе будут яблони цвести”, — пели в начале 60-х в песне на стихи Долматовского. Что-то осушим, где-то, наоборот, проведем каналы, запустим ракеты — для всего этого нужно очень много энергии.

Крушение утопии

В 50–60-е годы великие прорывы в науке казались не только вполне возможными, но еще и теми решениями, которые приведут советских людей к коммунизму. Как говорил Курчатов на XXI съезде КПСС в 1959 году:

“В результате осуществления управления термоядерной реакцией общество получит в свое распоряжение замечательный и неограниченный источник энергии. Овладение термоядерной энергетикой позволит в будущем экономически более рационально использовать такие ценнейшие виды сырья, как уголь, нефть и природный газ. С применением термоядерной энергетики исчезнет необходимость транспортировки топлива и передачи электроэнергии на большие расстояния”.

Выступление Игоря Курчатова на ХХI съезде КПСС, 1959 г.

Физики представлялись теми великими интеллектуалами, которые должны будут осчастливить все человечество. В прессе кипели дискуссии о том, кто имеет большее значение для человечества — “физики” или “лирики”. Как резонно говорит историк Илья Кукулин в лекции на “Арзамасе” (в том же курсе об атомной энергии), из-за суровой секретности, связанной с ядерными исследованиями, физики-ядерщики были окружены некой аурой таинственности, к тому же они воспринимались как сверхчеловеки, способные на невероятные достижения. Ироничность, образованность и свободомыслие многих ученых выгодно отличали их от партийных боссов.

Мечта стать выдающимся физиком была, может быть, менее распропагандирована, чем желание быть космонавтом, но на самом деле не менее романтична. Можно вспомнить песню Пахмутовой и Добронравова “Турнир эрудитов”, в которой некие идеальные дети (примерно такие, очевидно, как те, кого представляют себе создатели “Разговоров о важном”), собираются выяснять:

“Как пульсирует пульсар?
Когда открыт был мю-мезон?
В чем сила антивещества?
И кто такой был Резерфорд?
Как укрощают термояд?
И что такое квант?”

Советский “мирный атом”, как и все советские утопии, был рассчитан на грандиозные, масштабные проекты, на привлечение огромных человеческих, материальных и духовных ресурсов. Вся страна должна была подняться в борьбе за развитие атомной энергетики — в 1951 году был создан знаменитый физтех — МФТИ — главный вуз, нацеленный, в частности, на создание кадров физиков-ядерщиков. Песня “Турнир эрудитов” как раз завершалась бодрыми словами:

“Эрудитов ждет успех,
Встретит радостно физтех всех!”

Пока мирный атом прославлялся в песнях и фильмах, ученые получили огромные возможности для реализации самых невероятных программ.

Галина Орлова очень интересно показывает, как в советской науке боролись два проекта — оба одинаково грандиозных и утопичных: создание быстрых реакторов и “укрощение” термоядерной реакции.

“Сторонники быстрых реакторов хотели преобразовать пассивную материю в высокоактивное ядерное топливо за счет добавления в «атомном котле» нейтрона к урану-238 и получения плутония-239… Завораживающей — как птица-Феникс, неразменный рубль или вечный двигатель — выглядела сама возможность снова и снова сжигать топливо в течение ближайшего тысячелетия — примерно так «быстровики» оценивают ресурсный потенциал своей технологии”.

Какая огромная экономия газа, нефти, угля! Но сторонники “термоядерного” проекта шли еще дальше. “Адепты термояда хотели сберечь для потомков не только уголь, нефть и газ, но и редкоземельные уран и торий, синтезируя гелий «из широко распространенного в природе вещества, водорода» [Курчатов 1956а: 599] с выделением огромной энергии. А станции, не представляющие радиационной опасности, можно будет размещать повсюду, где есть, например, морская вода. И если быстрые нейтроны в реакторе решают энергетическую проблему на тысячу лет, то укрощение термоядерного синтеза задумано в расчете на вечность”.

Увы, как и большая часть советских грандиозных утопий, атомная утопия тоже рухнула. Уже в 70–80-е годы стало ясно, что с “мирным атомом” иметь дело не так уж легко. Атомные электростанции возводились, долгосрочные проекты продолжались, но все они сталкивались с большими техническими сложностями.

Оказалось, что в быстрых реакторах практически невозможно создать замкнутый цикл обработки топлива — то есть ядерный вечный двигатель создать не удалось. Использовать управляемую термоядерную реакцию в промышленных целях пока что не получается и вряд ли в ближайшее время получится. Романтический облик физиков слегка поблек, как и вообще наивная вера в возможности переделать природу и построить коммунизм.

К тому же многие крупные ученые позволяли себе излишне вольное обращение с властью, а кто-то, как, например, академик Сахаров, активно занимались правозащитной деятельностью.

Чернобыльская катастрофа породила огромный страх перед атомной энергетикой, развитие экологического мышления сделало крайне актуальной проблему атомных отходов, их переработки и захоронения.

Все проблемы решены?

Для создателей “Разговоров о важном” ни возможные катастрофы АЭС, ни экологические последствия развития атомной энергетики — это вообще не проблемы. Их нет. Вернее, в их фантастическом мире они давным-давно решены.

“Сегодня российские атомщики трудятся не только над тем, чтобы обеспечить страну и мир чистой безуглеродной энергией. Они производят сверхлегкие и сверхпрочные материалы, создают лекарства от неизлечимых болезней, работают над созданием сверхмощных квантовых компьютеров, обеспечивают ядерный щит России, совершенствуют атомные технологии для полетов к далеким планетам и развивают технологии будущего, о которых еще совсем недавно люди могли только мечтать. Давайте посмотрим, какими невероятными проектами сегодня занимается атомная отрасль России.

Атомщики по всему миру много лет задумывались над возможностью «дожигания» нептуния и америция. И пока во всем мире только российским ученым удалось первыми претворить эту идею в жизнь. Это уникальная возможность для использования ядерных отходов в качестве топлива: как если бы автомобиль работал не только на бензине, но и на выхлопных газах других машин”.

Какая прекрасная картинка. Как водится сегодня в России, в ней крупицы правды завернуты в толстые слои умолчания и просто вранья. Делают ли атомщики сверхлегкие и сверхпрочные материалы? — Да. Создают лекарства? — Да. Уж про ядерный щит России я молчу — как интересно он помещен между лекарствами, квантовыми компьютерами и полетами к далеким планетам. Но к этому вопросу мы еще вернемся. Пока что обратим внимание на то, что российские атомщики-то решили проблему, над которой бьется весь мир, — они придумали, как использовать ядерные отходы в качестве топлива, то есть создали абсолютно чистую энергетику.

Господа, ну зачем же так врать-то?

Критическая отметка

Вот, посмотрите, что писали специалисты еще в 2016 году:

“Накопление ядерных отходов подходит к критической отметке. В настоящее время действующие хранилища, по оценкам экспертов, заполнены на 80–90%. Большинство АЭС не производили выгрузку ядерных отходов из собственных хранилищ с 2005 г. Ежегодно перерабатывается не более 15% отработавшего топлива из реакторов российских АЭС. Во многих случаях после вывода из эксплуатации производится консервация реактора с цементированием хранилища отходов. Основной объем отходов с эксплуатируемых ядерных реакторов лежит опасным грузом в контейнерах на АЭС. К 2013 г. от одних лишь списанных атомных подводных лодок накопилось 346 т. А всего накоплено 486 млн кубических метров жидких радиоактивных отходов и 87 млн тонн твердых радиоактивных отходов. И те и другие образовались в основном в результате реализации оборонных программ… В России имеется 1466 пунктов временного хранения отходов. Примерно две трети из них представляют потенциальную угрозу для окружающей среды. Большая часть наземных хранилищ была построена более 60 лет назад. Под действием времени и природных факторов в них попадала вода, которая уже сама стала радиоактивной. Некоторые хранилища со временем стали негерметичными, поэтому с водой радионуклиды попадают в окружающую среду”.

Жуть какая. Вот просто жуть. А еще была жуткая история с вывозом радиоактивных отходов из Европы в Россию — то есть превращения России в этакую ядовитую свалку.

Конечно, хочется надеяться, что сегодня этот процесс остановлен, но другие проблемы-то остались.

Вот вам статеечка про радиоактивные отходы уже в 2023 году…

“Большая часть этого объема <радиоактивных отходов — РАО> находится в Челябинской области, в донных отложениях Теченского каскада водохранилищ, а также в Ульяновской области, в Республике Удмуртия, в Красноярском и Забайкальском краях. Это закрытая для доступа территория, где создана система барьеров, препятствующих выходу радиации в окружающую среду, если верить официальным источникам. Ещё следует отметить, что РАО также присутствуют во многих других регионах нашей огромной страны.

Кроме того, РАО находятся на площадках компаний «Росатома» — в пунктах временного хранения, где также присутствуют условия безопасности. Но эксплуатационный срок таких объектов (примерно 70 лет) уже близится к концу, следовательно, пришло время решать вопрос ребром, то есть сделать полностью надежную систему окончательной изоляции опасных отходов.

К проблемам захоронения РАО можно отнести отсутствие современных хранилищ для РАО 1–2 классов в нашей стране; то, что РАО приходится захоранивать, а не безотходно перерабатывать; а также то, что на утилизацию РАО уходят территории нашего государства, которые могли бы быть использованы для других, более безопасных и полезных для экологии целей”.

Что-то не видать тут, чтобы радиоактивные отходы перерабатывали, а атомная энергетика становилась похожей на автомобиль без выхлопных газов. Как видим, отходы преимущественно захоранивают, а вовсе не перерабатывают.

Вот еще одна жуткая статья.

В ней очень четко показано, как много в России зараженных территорий. Да, одни из них — результаты деятельности военных, как, например, ужасающее заражение бассейна реки Течи после взрыва на военном предприятии “Маяк” в 1957 году. Другие — последствия Чернобыля. Можно легко сказать, что в “Разговорах” речь идет о МИРНОМ атоме. Ну а Чернобыль — это так, ошибочка вышла. Но ведь проблема-то едина — и именно от обсуждения проблемы в целом и хотят увильнуть создатели “Разговоров”.

“…сегодня, согласно данным Росгидромета по состоянию на апрель 2020 г., радиационная обстановка характеризуется попаданием в воду, почву и воздух радиоактивных веществ (среди них, например, кобальт-60, стронций-90, америций-241, цезий-137, йод-131). Данные вещества способны вызвать заболевания у населения при попадании в организм ингредиентов из выращенной на зараженной радиоактивными остатками почвы, при мытье водой и вдыхании кислорода”.

На первом месте по заражению, конечно, Урал с его военной промышленностью, Алтай, на который повлияли взрывы на Семипалатинском полигоне, и те районы, которые пострадали от Чернобыля.

Авторы этой статьи тоже, в отличие от авторов сценария “Разговоров”, признают, что

“хранение радиоактивных отходов в России — также острая проблема. В 2011 г. в нашем государстве появилось специализированное предприятие, которое занимается захоронением радиоактивных отходов — «Национальный оператор по обращению с РАО» («НО РАО»). В масштабах страны эта организация является единственной. С учетом пиковых нагрузок одна программа справиться с захоронением большого количества радиоактивного материала не может, поскольку радиоактивные отходы — это не только результат работы АЭС, но и производственные отходы фармацевтики, строительства. К сожалению, при захоронении не учитывается классификация радиоактивных отходов, и все отходы «хоронят» по одному способу, который восходит к советскому опыту укрытия в почвенном слое. Практически отсутствуют специализированные бункеры для низкоактивных отходов… В России функционируют десять АЭС, и каждая из них находится в различных климатических условиях, но хранилища построены без учета географического положения. В связи с этим такие хранилища представляют опасность для окружающих. Их модернизация является не самой рациональной идеей, поскольку может повлечь облучение персонала и оборудования, а также большие финансовые вложения. В нашей стране отсутствуют единые технические требования, которые закрепляли бы физические характеристики к каждому виду хранилищ РАО. Необходима и разработка требований для повышения безопасности хранилищ, и внесение видов защитных барьеров в правовую регламентацию. Информационное сообщение между регионами по вопросам хранения радиоактивных отходов с учетом геологической формации региона в России отсутствует”.

Читаешь, и просто холодеешь. Нам еще объясняют, что после Чернобыля были проведены многочисленные мероприятия по усилению безопасности. Не сомневаюсь, что они действительно были проведены, и что на них ушла уйма денег. И вот результат — проблема переработки отходов не решена, хранилища устаревшие, не учитывающие географическое положение АЭС, с плохой безопасностью.

Тут у меня появляется очень неприятная мысль: считается, что все эти хранилища настолько безопасны, что даже если на них упадет самолет, то ничего не произойдет. Надеюсь, что так оно и есть. Но что если эта “непробиваемость” обеспечена с таким же качеством, как и все остальное? Что если дрон… Умолкаю, потому что не хочу даже воображать ничего подобного.

Возрождение прежней риторики

Лучше вернемся к “Разговорам о важном”, создатели которых утверждают, что российские ученые создали “абсолютно чистую энергетику”.

Это наглое вранье опять же основывается на маленькой крупице правды. Вот что написано в сценарии:

“Госкорпорация «Росатом» стремится к созданию безопасных и экологичных АЭС, внедряет современные системы безопасности и минимизирует выбросы радиоактивных веществ. Атомная энергетика будущего — это замкнутый топливный цикл и реакторы на быстрых нейтронах (презентация к занятию, слайд №4). В мире есть всего два реактора на быстрых нейтронах. Оба находятся на Белоярской АЭС в Свердловской области. В тепловых реакторах нейтроны замедляются, а в реакторах на быстрых нейтронах — нет. Это позволяет использовать для запуска цепной реакции более широкий спектр изотопов, включая такие виды урана и плутония, которые для тепловых реакторов не подходят”.

Белоярская АЭС

Реакторы на быстрых нейтронах — вот что спасет российскую энергетику и мир. И посмотрите, как интересно подается здесь информация. Из 10 АЭС реакторы на быстрых нейтронах всего на двух. Но это дает возможность авторам “Разговоров” не побеспокоиться о том, что происходит на остальных восьми, а гордо заявить, что в мире есть всего два таких реактора.

Но увы, даже эти реакторы никого и ничего не спасут. Это те самые быстрые реакторы — “бридеры”, на которые возлагались огромные надежды в 50–60-е годы, а затем выяснилось, что не получается создать замкнутый цикл, который давал бы возможность полностью перерабатывать топливо. Не выходит, слишком сложно, медленно, дорого. И вдруг в последнее время об этих бридерах вспомнили.

“Для руководства страны, повторяющего слова про бридеры, — пишет Галина Орлова, — ядерная энергетика будущего, дискредитировавшая себя и весь научно-технический прогресс в Чернобыле, непозволительно дорогая в 1990-е гг., в 2010-е гг. оказывается недавним открытием”.

Мне это замечание ученой очень многое объяснило. Все разговоры про “мирный атом” и потрясающие успехи российской атомной энергетики — это часть того поворота к “прекрасному советскому прошлому”, который сейчас происходит во всех сферах жизни.

Усиливающееся с каждым годом обращение к советскому прошлому, разговоры о том, как прекрасен был пломбир за 48 копеек, оплакивание Путиным распада Советского Союза — прекрасная база для возрождения грандиозных “строек коммунизма” и утопических проектов, на которые, кстати, можно привлечь не менее грандиозное финансирование.

Ну а кроме того, развитие “мирного атома” — это ведь только побочная деятельность рядом с атомом “немирным”.

Не мирный атом

Еще в 2000 году на “Саммите тысячелетия” в ООН Путин сообщил, что опасность ядерных отходов будет преодолена с помощью быстрых реакторов и атом будет совершенно мирным, потому что плутоний в быстрых реакторах смешан с ураном и значит, для военных целей не подходит.

Но параллельно с быстрыми реакторами (которые, напомню, по-прежнему НЕ РЕШАЮТ проблемы ядерных отходов), в России пышным цветом расцветает военная отрасль атомной энергетики. Пропагандисты кричат про возможность, а кто-то уже и необходимость нанести “ограниченный” ядерный удар по Украине, а может быть, и не только по Украине. Российские политики шантажируют весь мир намеками на возможный атомный удар. И в этой ситуации разговор о “мирном атоме” выглядит как-то особенно цинично. Так же, как призыв к ученикам связать свое будущее с “Росатомом” и атомной энергетикой.

Ребята, если вы поступите на физтех, то помимо первоклассных физических и инженерных дисциплин вы обнаружите там еще кафедру теологии, которая будет “освящать” ваше образование. Скорее всего, закончив МФТИ, где все пронизано секретностью, вы найдете себе работу в оборонной промышленности — а значит, будете трудиться на войну, и что бы вы ни делали, какими бы мыслями о “ядерном щите”, обороняющем Россию, вы себя ни утешали, вы будете нести часть ответственности за то, что происходит в Украине. Мне хочется надеяться, что ядерный удар никогда не будет нанесен ни по каким объектам, но сама работа на “оборонку” означает, что вы будете способствовать возможности такого удара, помогать Путину шантажировать весь мир и держать миллионы людей в постоянном напряжении. Ну а если перейти к более прагматическим соображениям, то вы сами окажетесь на много лет засекреченными и можете забыть о каких-либо поездках за границу.

Ну а если вы займетесь мирным атомом, то очень может быть, что сможете принести пользу всему миру — разрабатывая новые, более экологичные формы реакторов или решая проблему радиоактивных отходов, которая, что бы ни писали авторы “Разговоров о важном”, по-прежнему не решена. Но есть только одно “но”. Авторы “Разговоров” предлагают для обсуждения вопрос:

“Почему международное сотрудничество важно для развития мировой атомной энергетики?”

Ясно, что без международного сотрудничества никакая наука вообще не может развиваться. Правда, боюсь, что в данном случае имеется в виду сотрудничество с такими авторитарными и агрессивными странами, как Иран, Китай или Северная Корея, то есть опять работа, способствующая усилению международной напряженности и военной угрозы.

Ну а кроме того, какими бы мирными проектами вы ни занимались, вы будете постоянно оглядываться, прикусывать язык и вспоминать всех тех, увы, уже многочисленных ученых, которых за последние годы обвинили в шпионаже и посадили на много лет — за совершенно безобидные публикации и международные контакты с другими учеными.

Кстати, теперь международное сотрудничество ученых будет проходить не под эгидой Академии наук, а под контролем ФСБ.

В общем, мой вам совет, дорогие абитуриенты, — держитесь подальше от “мирного атома”.

Как провести урок?

А учителям я могу сказать, что если бы я сегодня говорила с учениками об атомной энергетике, то показала бы, что мирное использование атома тесно связано с военными целями, и заводы по обогащению урана могут готовить его для АЭС, а могут и для совсем других целей. Ровно эта ситуация была обнаружена в Иране, где уровень обогащения урана давным-давно превысил тот, который необходим для АЭС.

Я говорила бы о сложнейших экологических проблемах. Мы обсудили бы различные взгляды на чистоту атомных электростанций — мнение сотрудников МАГАТЭ, считающих, что АЭС куда более экологически чистые, чем ТЭЦ, и они должны спасти мир от загрязнения отходами от сжигания угля, нефти, газа. Потом сравнили бы с последствиями катастрофы в Чернобыле и Фукусиме, а затем обсудили бы, какие риски ребята считают меньшими.

Мы поговорили бы о том, как имеет смысл готовиться к не такому уж далекому исчерпанию запасов традиционных источников энергии. И что человечество будет делать дальше — мы покроем весь наш шарик АЭС или будем развивать альтернативные источники. Я знаю, что оба варианта имеют свои явные плюсы и минусы — отличный материал для обсуждения в классе.

И, конечно, мы поговорили бы о захоронениях ядерных отходов и о том, во что можно превратить Сибирь, безответственно превращая её в атомную помойку.

Мы поговорили бы о том, насколько реально сегодня в нищей России с разваливающейся экономикой быстрое развитие атомной энергетики и какие рычаги можно было бы использовать, чтобы не позволить превратить “мирный атом” в военный.

Увы…

Учёные, чью статью я уже цитировала выше, считают, что “в образовательные стандарты основного и среднего образования считаем необходимым ввести раздел «Радиационная гигиена». Данные знания особенно необходимы школьникам, причём не только проживающим вблизи атомных электростанций, но и в остальных регионах”.

А вместо этого нам предлагают благостный “Разговор о важном” и объясняют, что главные слова в современной атомной энергетике — это “гордость”, “вдохновение” и “мечта”.

Нет, господа. Главные слова — “позор”, “развал” и “война”.

---

Видео-архив «Разговоров о важном» можно найти на моём youtube-канале. С этого года новые выпуски в текстовом формате выходят на сайте.

---

---

Подписывайтесь на мои соцсети:

Бусти — Патреон — Телеграм — Инстаграм — ТикТок — YouTube

---

🏎️ Установите быстрый и безопасный VPN для доступа к YouTube по ссылке ↗