Пока я готовилась к своему новому онлайн квиз-лекторию, который будет посвящен Луне и Солнцу — меня вдруг зацепила одна мысль.
Мы живем в мире с таким сильным световым загрязнением, что нам трудно представить себе, как постоянно и мощно небесные светила нависали над древними людьми. Солнце садилось — и мир погружался во тьму, которую слегка нарушали — в зависимости от эпохи — костры, факелы, лучины, свечи…
Мир без света
В этом году я была в Исландии в пещере, созданной когда-то протекавшей здесь во время извержения лавой. Гид предложила нам убрать телефоны, спрятать часы со светящимися циферблатами, на всякий случай взяться за перила, встать спокойно… и щелкнула выключателем. Мир погрузился в абсолютную, сплошную тьму. Это было невероятное, очень, ОЧЕНЬ странное ощущение.
В большинстве случаев, когда мы считаем, что вокруг нас «полная темнота», на самом деле где-то виден свет, льющийся из окон, фонари, реклама, фары автомобилей, и даже в тесном лесу, если он не слишком далеко от города, можно увидеть стоящее над человеческими жилищами зарево.
А наши предки не случайно ложились спать и вставали с солнцем и боялись смотреть в окно после заката — там был иной мир, иногда дружелюбный, иногда враждебный, но иной, и властвовали в нем силы, неподвластные человеку.
Небесные мифы
Очень трудно сказать, когда люди впервые начали внимательно смотреть на небо. Реконструкции, изображающие первобытных людей, обычно показывают их сутулыми. Прямохождение развивалось не сразу. Да и вообще, прежде всего надо было смотреть под ноги — собирать съедобные ягоды или травы. Ну или поглядывать вперед — где-там звери. Выпрямиться и посмотреть на небо? Это занятие для тех, кто может спокойно после поданного на стол ужина выйти вечером из дома, чтобы полюбоваться звездами. Или, может быть, все не так?
Есть полоски на кости, сделанные неандертальцами, которые некоторые ученые связывают с циклом Луны. Есть первобытные наскальные росписи, которые при определенном усилии воображения можно объявить изображениями созвездий — Ориона или Плеяд. Увы, проверить точно это нам не удастся никогда.
Но нам известно невероятное количество астральных, лунарных и солярных мифов, распространенных по всему земному шару. Мало того, эти мифы, как доказали ученые, — одни из самых древних. У тех племен, которые сегодня сохраняют архаический образ жизни, такие мифы уже есть. В самой глубокой древности люди уже рассказывали о том, как Луна уходит в царство мертвых, а потом возвращается, считали, что она может повлиять на беременных, и были уверены, что с лунной поверхности на нас смотрит — может быть, волшебный заяц, а может быть, коварная женщина. Потом появились рассказы о солнечной колеснице, мчащейся по небу, — вспомним греческого Гелиоса и его несчастного сына Фаэтона, выпросившего у отца на свою погибель разрешение взять в руки вожжи и начать управлять волшебными конями. Или о том, как бог Ра, спускающийся ночью в подземный Египет, каждый раз сражается там со страшным чудищем Апопом, который все время, постоянно, несмотря ни на что хочет проглотить солнце и ввергнуть мир во тьму.
Помощь ученым
Какое нам дело до этого сегодня, когда на звездном небе мы видим кружащие вокруг Земли спутники, а мощные телескопы открывают для нас все новые сведения о Вселенной. И в этой Вселенной нет места зайцу, живущему на Луне, или богу Ра, величаво плывущему на солнечной ладье по небу.
Но мифы могут рассказать нам не только то, что мы пренебрежительно считаем просто детскими сказочками. Замечательный антрополог Юрий Евгеньевич Березкин составил огромную базу мифов всего мира и, проанализировав ее, смог получить информацию о том, как передвигались по миру первобытные люди — ту информацию, которую не могли добыть ни археологи, ни историки. Оказалось, что если проследить пути распространения тех или иных сюжетов, то начнешь понимать, как двигались люди много десятков тысяч лет назад.
А еще мифы — это то, что всегда с нами, в поэзии и музыке, живописи и скульптуре. Но и это еще не все.
Мифы рассказывают о том, что было жизненно важно для наших предков, и не менее важно для нас сегодня. Мы больше не верим в то, что Луна умирает и рождается снова, но все мы ищем ответ на вопрос о том, что будет с нами, когда настанет наш час. Вряд ли кто-то сегодня думает, что Солнце — это бог, плывущий в ладье по небу, или скачущий на колеснице, запряженной огненными конями, а затем сражающийся с огромным змеем. Но мы тоже постоянно думаем о том, может ли добро победить зло, и надеемся на победу света над тьмой. А ведь мифы — как раз об этом. О жизни и смерти, о добре и зле, о любви и ненависти.
Связь с предками
В 1942 году, в то время, когда мир был охвачен Второй мировой войной и казалось, что зло побеждает и повсюду теснит добро, Томас Манн выступил перед студентами Принстонского университета и рассказал им о своей работе над романом «Иосиф и его братья» — книге, основанной на библейской легенде об Иосифе Прекрасном. Он начал с того, что объяснил, почему, собственно говоря, в начале тридцатых годов, времени, насыщенном множеством важнейших событий, он вдруг обратился к древнему мифу. Великий писатель утверждал, что
«По-видимому, существует какая-то закономерность в том, что в известном возрасте начинаешь постепенно терять вкус ко всему чисто индивидуальному и частному… то есть житейскому и повседневному в самом широком смысле слова. Вместо этого на передний план выходит интерес к типичному, вечно человеческому, вечно повторяющемуся, вневременному, короче говоря — к области мифического. Ведь в типичном всегда есть много мифического, мифического в том смысле, что типичное, как и всякий миф, — это изначальный образец, изначальная форма жизни, вневременная схема, издревле заданная формула, в которую укладывается осознающая себя жизнь, смутно стремящаяся вновь обрести некогда предначертанные ей приметы».
Роман «Иосиф и его братья», в котором сказаны невероятно важные для нас сегодняшних вещи, в то же время насыщен отсылками не только к Библии, но и к множеству других восточных мифов, пересекающихся между собой, дополняющих друг друга, и все как один — говорящих с современными людьми о том, что было важно когда-то давным-давно, и что остается важным сегодня. Пролог к роману начинается со знаменитого образа:
«Прошлое — это колодец глубины несказанной». А дальше вдруг оказывается, что спускаясь в этот колодец, читатель может видеть «лунный город» Ур, из которого когда-то вышел праотец Авраам, «лунный странник». И мы начинаем погружаться в древние мифы, следуя за его лунным путем — то вниз, к смерти, то вверх — к возрождению, чтобы понять, что «суть жизни — настоящее, и только в мифическом преломлении тайна ее предстает в прошедшем и будущем временах».
Когда-то, отправляясь отдыхать в Иорданию, я прихватила с собой «Иосифа и его братьев» и перечитывала этот великий роман, глядя на морской залив и видневшийся за ним Синайский полуостров. Однажды вечером началась страшная гроза, и над Синаем вспыхивали огромные молнии — библейские образы так и роились над этим величественным пейзажем.
И даже сидя на балконе современного отеля, читая книгу при электрическом свете, можно было хоть чуть-чуть, но почувствовать, как должны были наши предки смотреть на темное небо и ощущать мощь тех сил, которые для них воплощались в звездах, Луне и Солнце.
«Откройте глаза, если вы зажмурились перед спуском! Мы на месте. Вот они, глядите, — резкие лунные тени на мирных холмах! Вот она, ощутите, мягкая свежесть по-летнему звездной весенней ночи!»
— этими словами Томас Манн завершает пролог к своему роману. Для меня это — не только начало прекрасной книги, не только возможность перелистнуть страницу и начать читать о любви Иакова и Рахили и о приключениях Иосифа в Египте, но и то, как можно почувствовать близость к нам древних мифов, прекрасных, странных, удивительных…