Как Япония стала великой державой? Начало пути
Как Японии удалось стать державой передовых технологий, модернизироваться на западный лад и при этом сохранить свои корни? И удалось ли?
Смотрите это видео на Youtube
Недавно в рамках проекта «Путешествия с Тамарой Эйдельман» я была с группой в Японии. Одно из самых удивительных впечатлений — насколько ярко там ощущается смешение старого и нового. Это мир будущего — но бережно сохраняющий своё прошлое. В урбанизированной, прогрессивной, очень технологичной культуре удивительно органично сохраняется любовь к сакуре, поэзии, традициям и обычаям.
Секретная страна
За последние 150 лет Япония превратилась из замкнутого, практически изолированного от остального мира государства в одну из сильнейших держав. Закрыть страну от иностранцев японские правители решили в XVII веке. Исключение было сделано для голландцев — да и то они могли находиться только на особом маленьком искусственном острове.
К XIX веку в стране воцарился мир под властью сёгунов из рода Токугава. У руля стояло военное сословие, самураи, — но уже два с половиной века они не воевали, а занимались искусствами, науками и управлением. Впрочем, практиковали и военное искусство: тренировались с мечом и с луком. Тогда же, кстати, сформировались представления, которые мы считаем исконно самурайскими — «Путь самурая», кодекс бусидо.
Ещё в Японии был император, традиционно считавшийся потомком Солнечной богини Аматэрасу. Жизнь у императоров так себе. Поскольку они практически равны божествам, им следует чураться земных занятий. Императоры живут в роскоши в древней столице — Киото. Они совершают множество разнообразных обрядов, которые, как уверены японцы, обеспечивают процветание всей страны. Но император — практически пленник. Он не может выйти из дворца в Киото и не может без разрешения сёгуна покинуть город. Его стараются максимально изолировать от политической жизни страны, поскольку если, не дай бог, император выскажется по какому-то поводу, спорить с ним нельзя — и реальной власти это невыгодно.
Реальная власть, сёгуны, живут в городе Эдо — это нынешний Токио. Первый сёгун Токугава выстроил новую жёсткую систему управления.
Япония тогда состояла из нескольких сотен княжеств, и до Токугавы даймё князья постоянно воевали друг с другом. Теперь все они подчинились центральной власти, а чтобы не было восстаний, Токугава превратил даймё в заложников. Им всем было приказано жить в Эдо с семьями и свитой — у каждого даймё в городе был свой двор, вроде нынешних консульств.
Время от времени даймё с разрешения сёгуна мог отправиться в свои владения, чтобы узнать, что там происходит, но его семья оставалась в Эдо. Даймё отпускали в их владения по специальному расписанию, чтобы они не могли встретиться и сговориться друг с другом за спиной у сёгуна. Дороги, которые вели из Эдо в разные концы страны, специально делали узкими, чтобы по ним не могло пройти большое войско. Система работала отлично, восстаний не было, и сёгуны чувствовали себя уверенно.
Если в Эдо всем заправляли самураи, то Киото был миром аристократов. Там жили изысканной жизнью, в которой важно было уметь оценить краски цветка или прекрасное поэтическое произведение, изучать конфуцианские трактаты, читать литературу, наслаждаться едой, гейшами, чаем и сакэ.
Чёрный корабль перемен
Стимул для перемен пришёл извне — и очень сильный. В 1853 году к берегам Японии подошли чёрные корабли, которыми командовал американец Мэтью Перри.
Он привез императору письмо от американского президента — хотя вручили его, конечно, сёгуну. К середине XIX века поиск новых рынков, как сырья, так и сбыта, шёл с бешеной скоростью, и большая часть земного шара была с этой точки зрения освоена. В Японии был рынок сбыта, и все хотели его получить. В результате через пять лет, в 1858 году, были заключены торговые договоры с несколькими странами, в том числе США, Великобританией, Россией и Францией. Однако условия для Японии были невыгодными — трудно возражать людям, у которых есть такие корабли и пушки.
Напрашивается сравнение Японии второй половины XIX — начала XX века с Россией при Петре I. Обе страны пережили резкую модернизацию. Однако в российскую жизнь западный мир проникал и раньше: дипломаты ездили в Европу, а в самой России существовал слой западников. В Японии же, кроме немногих людей, которые учили голландский, чтобы объясняться с варварами, никто ничего о Западе не знал. Так что иностранцы вызвали у японцев шок и отторжение. В первые десятилетия на них постоянно совершали покушения — впрочем, нападали и на японцев, которых подозревали в симпатиях к гайдзинам. С другой стороны, японцам иностранцы были ужасно интересны — как экзотические чудища. В одном из европейских ресторанов в Иокогаме с японцев брали деньги просто за вход — чтобы они могли посмотреть на варваров, которые едят свою отвратительную варварскую еду.
Тяготы европейской жизни
В 1862 году сёгун понял, что надо выстраивать отношения с другими странами, и японская делегация впервые отправилась в Соединенные Штаты. Их там очень хорошо принимали, но японцы были в ужасе. Кровати вместо матрасов-футонов, странная еда, какое-то вино с пузырьками, женщины на балу вместе с мужчинами — и мужчины ухаживают за ними, пропускают их вперед. В честь японских гостей устроили бал, и один из них написал, что танцевавшие похожи на бабочек, обезумевших при виде цветов.
Делегации в европейские страны столкнулись с тем же самым. Единственное место, где японцев встретили так, как они привыкли, — Санкт-Петербург. Там их ждали японская еда и мебель, потому что среди встречавших был бежавший из Японии экс-мафиози, который крестился и стал российским подданным по фамилии Яматов.
Фукудзава Юкити, литератор и учёный, который самостоятельно выучил сначала голландский язык, а потом и английский, был в составе делегаций, посетивших европейские страны. Он занимался просветительством, написал множество книг и учебников, описывающих иностранные обычаи, одежду, еду, нравы, идеи и историю.
Фукудзава понимал, как непривычно чувствовали себя его соотечественники на чужбине, и поэтому в подробностях объяснял, как себя вести в разных ситуациях:
«Если вы остановились в чужом доме на ночь, то под кроватью обязательно будет поставлен ночной горшок, который не следует принять за что-нибудь другое».
Тут дело в том, что японцы привыкли спать на жёстких подголовниках из дерева или керамики — поэтому некоторые члены делегаций 1860-х годов спали в Европе не на мягких подушках, а положив под голову горшок, чем вызвали бесконечное удивление принимающей стороны.
Курс на модернизацию
В Японии назрел государственный переворот. Народ был недоволен сёгуном, несколько княжеств резко выступили против иностранцев, в первую очередь — традиционно оппозиционные сёгуну правители княжеств Сацума и Тёсю. Они начали открыто поддерживать императора Комэя. Но одна из выдающихся черт японцев — это постоянная готовность учиться. Те же даймё Сацума и Тёсю, которые сначала возглавили борьбу с иностранцами, быстро поняли, что изоляция закончилась и что за европейскими знаниями и технологиями — будущее. Они стали первыми японскими княжествами, отправившими свою молодежь учиться в Европу.
Когда умер император Комэй, новым императором стал юный принц Муцухито; вокруг него уже сложился слой людей, жаждущих перемен. В 1868 году молодой император отдал даймё Сацума и Тёсю приказ свергнуть сёгуна Ёсинобу. Началась гражданская война; поскольку императора поддерживали те, кто уже начал модернизироваться, у них было лучшее оружие, более боеспособная армия, и постепенно они победили. Дольше всех сопротивлялся север Хоккайдо, где вообще на какое-то время была создана республика — неслыханно для Японии.
Глобус эпохи Мэйдзи
Император Муцухито совершал поступки, немыслимые для императоров прошлого, — например, проводил верхом смотры войск. Сначала он всё же носил старинное одеяние, чернил зубы, как полагается аристократу — в общем, соблюдал традиции. Но при возведении его на трон среди традиционных предметов, которыми сопровождался ритуал, вдруг оказался глобус.
Вот что пишет по этому поводу японист Александр Мещеряков:
«Дух новой эпохи должен был продемонстрировать глобус. Раньше на его месте располагалась курильница для благовоний, но она ассоциировалась с буддизмом, и ее убрали <...> Кроме того, глобус, возможно, имел и иной скрытый смысл. Его установили к югу от трона. Согласно традиционным представлениям, место императора на севере. А к югу располагаются его подданные. Таким образом, в подданные японского императора записывалось все человечество. Его слава должна была просиять во всех уголках земного шара».
Был принят девиз нового царства из двух иероглифов — «мэй» и «дзи», что значит «свет» и «управление» — «просвещённое правление». Император покинул Киото и переселился в Эдо; город получил новое название — Токио, что значит «восточная столица». По новым законам император стал владельцем всей земли. Он упразднил княжества и создал вместо них префектуры; самураи, раньше служившие даймё, были переведены на государственную службу. Власть императора укрепилась и стала более современной, хотя божественная, магическая её составляющая никуда не делась, и люди всё так же ожидали чудес. А в 1889 году была принята первая японская Конституция, где было чётко прописано, что власть императора священна и не ограничена. Так император из почитаемого узника дворца стал единоличным владыкой.
Новые порядки
Опять сошлюсь на Александра Мещерякова:
«В отличие от классических европейских революций, французской и российской, социальная реконструкция в Японии была произведена не за счёт массового истребления правящего слоя, а за счёт перераспределения сил внутри элиты».
Отошедшие от дел самураи могли и хотели заниматься искусством, преподаванием, работать чиновниками. Это были люди образованные, начитанные, умевшие писать стихи и ценившие красоту, способные передавать эти знания последующим поколениям. Положение крестьян тоже изменилось. Им разрешили свободно перемещаться по стране, затем они получили права на землю и в целом стали более независимым сословием. Изменились и общинные представления японцев. С точки зрения традиции любой человек служит своей семье и своему роду — но этот подход понемногу терял актуальность. Осталась одна огромная община — государство, а во главе её император; вот им и надо служить.
Один из первых указов эпохи Мэйдзи — отделение буддизма от синтоизма. Синтоизм — древнейшая японская религия, и для людей было совершенно нормально молиться как в синтоистских святилищах, так и в буддийских храмах. Скажем, буддийские монахи брали на себя функции организации похорон, а если нужно было попросить о выздоровлении, за этим обращались к ками, синтоистским духам. В течение всей эпохи Мэйдзи и вплоть до окончания Второй мировой войны синтоизм выдвигали вперёд. И чем ожесточённее становился национализм политиков и обычных людей, тем больше они опирались именно на синтоизм — хотя это прекрасная светлая религия, связанная с природой и духами.
Время самобичевания
Дальше произошли бытовые изменения, характерные для любых реформаторов такого толка, от Петра I до Ататюрка в Турции XX века. Император начал появляться в европейской одежде, отрастил бороду и усы, перестал чернить зубы. Чиновникам тоже предписали носить на работу европейское платье. Иностранные послы отмечали, что императору было трудно ходить в европейской обуви — но он продолжал это делать, чтобы быть для подданных примером.
Япония перешла на европейскую систему мер и весов, начала издавать газеты. В Токио открылся первый музей, публичный парк для прогулок (а не сад, окружавший святилище), строились каменные дома, улицы с тротуарами. Были и курьёзы: когда появилась железная дорога, люди, в первый раз садившиеся в поезд, считали, что они входят в дом — а входя в японский дом, надо разуться. Они разувались, оставляли обувь на перроне, садились в поезд, приезжали на другую станцию — а обуви почему-то нигде нет, очень странно.
В ситуации резкой европеизации очень характерно отрицание всего старого и привычного. Японцы начали свою древнюю, тонкую, удивительную цивилизацию воспринимать как варварство. Множество источников описывают Японию конца 1860-х годов как страну, охваченную комплексом неполноценности. «Мы слабые, мы дикие, мы ничего не понимаем» — значит, нам надо становиться цивилизованными, много учиться, носить европейскую одежду, есть мясо, пить молоко.
Огромное внимание уделялось пропаганде. В Японии всегда ценилось печатное слово, так что воздействие шло через газеты. Другой заход — через школы. Тысячи и тысячи детей были охвачены образованием с нацеленностью на Запад. Кроме того, школа часто становилась для общины социальным центром, важным пунктом пропаганды и агитации среди взрослого населения.
В результате возник огромный разрыв между молодым и старым поколением, что для Японии невероятно — там традиционно старший всегда прав. Но многочисленные публикации учили, что пожилые не понимают новых веяний, и это, конечно, сводило с ума. Выдержать слом привычных представлений, да ещё когда тебе всё время объясняют, какой ты жалкий и ничтожный, очень трудно. Некоторые люди сопротивлялись переменам; после того, как отменили привилегии самураев, произошла череда восстаний. Совершались бесконечные покушения на чиновников, журналистов, иностранцев. В 1891 году в Японию с визитом прибыл будущий русский император Николай II, и один из охранявших его кортеж японских полицейских кинулся на него с саблей. Есть версия, что шок от покушения во многом повлиял на те решения, которые император принимал перед началом русско-японской войны.
Мы всех лучше
Как часто бывает, со временем комплекс неполноценности у японцев начал переходить в манию величия. То, что в предыдущие десятилетия считалось недостатком, постепенно превращалось в преимущество. Мы меньше ростом, чем европейцы, зато наше тело лучше приспособлено для ведения боевых действий. Да, у нас желтая кожа, зато она гладкая, не то что у этих волосатых варваров. Были написаны прекрасные поэтические тексты, воспевающие горы, море, сакуру и виды Фудзи. Вспомнили и самурайские ценности, кодекс бусидо. Идеализированные самураи стали образцом; о японском духе писали газеты, о нем говорили в школах — то есть пропаганда развернулась на 180 градусов.
Школьный учебник «Краткая история империи» начинался такими словами: «В мире есть много стран, но Япония самая лучшая. Климат здесь не слишком жаркий и не слишком холодный. Почвы плодородные и рождают много чая, риса и тутового дерева. С древних времен наш народ высоко ценил почтительность, отличался глубоким верноподданничеством и никогда не был унижен другими странами. С самого начала истории и до дня нынешнего наша императорская династия не прерывалась и постоянно процветала. Нигде больше нет такой прекрасной страны, как наша. Нам повезло, что мы родились в этой стране».
Ох, что-то мне это напоминает — и очень сильно. Япония, конечно, дорого заплатила за все эти рассуждения в XX веке.
Корейская кампания
Вслед за национализмом пришел милитаризм. В стране ввели всеобщую воинскую повинность, в образовательных учреждениях стали преподавать военные дисциплины, при том что Япония с XVII века не воевала, не считая гражданских войн в начале правления Мэйдзи. В 1894 году на материке, в Корее, произошло народное восстание, в частности, восставшие напали на влиятельных японцев. Пользуясь этим, японский батальон ворвался во дворец в Сеуле, заставил короля отречься и разорвать отношения с Китаем. Это вызвало подъём националистических настроений среди японцев. Один из поэтов пишет: «Чем ответим мы древним? Время строить холм из ушей все ближе и ближе».
В Киото действительно есть холм Мимидзука, где, как считается, захоронены отрезанные носы и уши побеждённых корейцев. Когда японцы в конце XVI века уходили из Кореи после Имдинской войны, самураи хотели привезти с собой доказательства своих побед, и у каждого были собраны отрезанные головы противников. Но столько голов не помещалось на кораблях, и они привезли просто множество носов и ушей, которые потом стали основой холма.
Китай тоже претендовал на корейские территории, поэтому дальше конфликт развивался как кровавая война Японии с Китаем. Японцы заняли Порт-Артур, вырезали там несколько десятков тысяч китайцев. Известия об этом вызывали в Японии восторг. Один из журналистов писал: «Теперь нам не стыдно предстать перед всем миром в качестве японцев».
В 1895 году страны заключили мир, Япония победила, получила Тайвань и другие территории, правда, часть пришлось отдать под давлением международного сообщества. С одной стороны, Япония всем показала, как она умеет воевать. С другой стороны, самолюбие было уязвлено: мы победили сам Китай, а нас заставили уйти с территорий, которые мы хотели занять. Национализм разъедал японское общество.
На сопках Маньчжурии
Тем временем происходила экспансия России на Дальний Восток. Уже был основан Владивосток, Россия планомерно совершала мирное дипломатическое и экономическое проникновение, сторонником которого был Сергей Витте, вовсю пользовавшийся возможностью давать взятки и заключать выгодные для России договоры. Была достигнута договорённость о строительстве Маньчжурской железной дороги — потом она будет называться КВЖД. Но на территорию Маньчжурии претендовала и Япония. Противостояние обострялось с каждым годом и в конце концов привело к нападению Японии на крепость Порт-Артур, которую Россия арендовала у китайцев. Началась русско-японская война, длившаяся полтора года и сопровождавшаяся огромными потерями с обеих сторон.
Война показала совершенную неспособность российской армии сражаться на Дальнем Востоке из-за отсутствия железных дорог и неготовности войск. Россия позорно сдала Порт-Артур, российский флот потерпел ужасающую катастрофу под Цусимой. Япония, несмотря на восторг от победы над белыми людьми, была на грани истощения и тоже заинтересована в окончании войны. Летом 1905 года был заключён договор, в результате которого Россия ушла из Маньчжурии, Япония получила территории, но не получила контрибуцию. Многие японцы остались недовольны; были те, кто считал, что надо дальше сражаться, захватывать Сибирь, хотя армия была в уже изнеможении.
Радужные перспективы
Дальше Япония вступила в совершенно новую эпоху. В 1912 году умер император Муцухито, и на престол взошел его единственный сын. Япония одновременно чувствовала себя мощной державой, превосходящей другие страны, и была уязвлена тем, что из-за дипломатических интриг не получила всего, что ей полагалось по праву победителя. Смесь ощущения своего величия и уникальности корней с уязвлённостью — очень опасная смесь, и в XX веке она привела Японию к чудовищным трагедиям. Но это тема уже для другой лекции.
Каким образом Япония смогла из отсталой аграрной страны за несколько десятилетий превратиться в мощную державу? Что здесь самое главное? Император, менталитет, географическое положение?
Жду ваших комментариев. Счастливо.
Мой лекционный тур
• Денвер — 5 марта, билеты ↗
• Пало-Альто — 7 марта, билеты ↗
• Лос-Анджелес — 9 марта, билеты ↗
• Сиэтл — 11 марта, билеты ↗
• Рим — 26 марта, билеты ↗
• Вашингтон — 15 мая, билеты ↗
• Чикаго — 18 мая, билеты ↗
• Бостон — 21 мая, билеты ↗
Спасибо всем, кто нас поддерживает на платформе «Бусти», нашим патронам на Patreon, нашим спонсорам на Ютубе, всем, кто не даёт им нас заткнуть. Если кто-то ещё не подписался на наш канал или на регулярные пожертвования и подпишется сегодня или расскажет о нас друзьям — вы очень сильно нам поможете.
Подписывайтесь на мои соцсети:
Бусти — Патреон — Телеграм — Инстаграм — ТикТок — YouTube
🏎️ Установите быстрый и безопасный VPN для доступа к YouTube по ссылке ↗
Случайно нашёл этот сайт под видео, это гениально!!!!!!!
Очень жду вашу следующую лекцию по Японии в ХХ веке! Надеюсь, она будет скоро 🙏