Как императрица в казака влюбилась
История любви Елизаветы Петровны и Алексея Разумовского
Смотрите это видео на YouTube
Вечная тема: влюблённые, которых разделяет пропасть, а они всё равно хотят быть вместе. Как стали парой красавица-императрица Елизавета Петровна и украинский казак Алёша Разумовский? Есть в этой истории что-то сказочное.
XVIII век, о котором пойдёт речь, был куда более развращённым, чем век XIX-й. Циничных людей хватало во все времена, но это столетие как-то особенно выделяется. Может быть, дело в том, что старые средневековые нормы уже отходили в прошлое, а новые ещё не сформировались? XIX век уже будет знать романтическую культуру, представления о нежной любви и верности, строгие правила этикета. А в высшем обществе XVIII века, что в России, что в других странах, к отношениям между полами относились просто и прагматично. Так что особенно удивительно встретить в эту эпоху людей, которые, кажется, действительно очень любили друг друга.
Из грязи в князи
В селе Лемеши неподалеку от Чернигова, на территории современной Украины, которую тогда называли Малороссией, жил казак Григорий Яковлев. Был он горьким пьяницей, тяжёлым, вздорным и недобрым человеком, бил жену и детей. Когда он напивался, любил кричать: «Що то за голова! Що то за розум!» — и так получил прозвище Розум. Григория раздражало, что его сын Алёша любит читать и ходит в соседнее село Чемер к дьячку учиться; говорили, что однажды он увидел сына в хате с книгой и стал гоняться за ним с топором. Тогда Алёша убежал к учителю-дьячку, тот его поселил у себя и продолжал учить.
Как полагается в сказках, наш герой покинул отчий дом, но прежде чем получить право жениться на принцессе, он должен себя проявить. Алёша был благочестив, добр, имел прекрасный голос и пел в церковном хоре. По более поздним портретам трудно это понять, но все современники описывали его как поразительного красавца.
Дальше снова как в сказке: мать Алёши, Наталья по прозвищу Рóзумиха, увидела сон: в её хате под потолком сияли сразу и солнце, и месяц, и звёзды. Соседи над ней посмеялись, но она верила в чудо и считала, что её сыновья Алёша и Кирюша родились под счастливой звездой. И действительно — через сказочные три дня после этого сна Чемер проезжал полковник Фёдор Вишневский, человек, отвечавший за поставки вин при дворе. Вишневский зашёл в в церковь и услышал потрясающий голос: пел Алёша Разумовский. Полковник решительно увёз молодого человека с собой в Петербург, Алёшу определили в придворный хор, и там его сначала услышала, а потом и увидела будущая императрица.
Царевна-несмеяна
Судьба Елизаветы тоже не была простой. Она родилась в 1709 году в Москве в царском дворце, но её мать была не царицей, а неграмотной простолюдинкой Мартой Скавронской. Марта несколько лет жила с Петром I, но поскольку к моменту рождения старших дочерей, Анны и Елизаветы, он не был на ней женат, девочки считались незаконнорожденными. Сына Алексея, от первой жены, Пётр ненавидел; позже Алексея осудили за заговор против отца, он умер в тюрьме. Увы, другие сыновья императора (и несколько дочерей) умерли ещё в раннем детстве. С престолонаследием было сложно.
Анну быстро выдали замуж за шведского герцога Шлезвиг-Голштейнского, а Елизавете, хоть она и была дивно хороша, мужа так и не нашли. «Невеста всевозможных женихов на свете, от французского короля до собственного племянника», — так писал о ней историк Василий Ключевский. Пётр мечтал о таком женихе для дочери, который мог бы укрепить международное положение России — и хотел выдать её замуж за молодого французского короля. Однако в Версале сильно удивились, услышав, что русский царь хочет посадить на французский престол свою незаконную дочь от прачки. С другими женихами тоже ничего не вышло. В общем, к 1725 году, когда Пётр I умер, шестнадцатилетняя Елизавета всё еще была не замужем.
Кандидатура Елизаветы как возможной наследницы престола регулярно поднималась, но все помнили о её незаконном происхождении. Положение цесаревны несколько раз резко менялось. Неплохим временем для неё было правление Петра II, её племянника, сына Анны. Мальчик стал императором на 12-м году жизни и очень любил тётку, даже, судя по всему, был не прочь на ней жениться.
Однако в 1730 году Пётр II заболел и умер. На престол вступила двоюродная сестра Елизаветы, Анна Иоанновна — дочь старшего единокровного брата Петра I, Ивана V. Некрасивая, тяжеловесная, немолодая и неприветливая Анна завидовала обаятельной Елизавете. Цесаревна понимала, что в любой момент может оказаться в монастыре, а то и в тюрьме — и поэтому старалась держаться подальше от придворных интриг.
Любовь и сокровища
В 1731 году Елизавете Петровне, как и Алёше Разумовскому, оказавшемуся в составе её двора, было 22 года. Вскоре юноша уже управлял имениями Елизаветы: сказочный скачок по карьерной лестнице. Он постоянно был рядом с ней — во время бесчисленных праздников и пиршеств, на охоте, в любых поездках. Обычно довольно капризная, цесаревна исполняла любое желание возлюбленного. Как писал Ключевский, «она отдала своё сердце придворному певчему из черниговских казаков, и дворец превратился в музыкальный дом: выписывали и малороссийских певчих, и итальянских певцов, а чтобы не нарушить цельности художественного впечатления, те и другие совместно пели и обедню и оперу». Алёша наконец смог поддерживать семью: к тому времени спился и умер его отец, умер старший брат, а несчастная мать, Наталья Демьяновна — Рóзумиха — всеми силами боролась за выживание, оставшись одна с несколькими детьми и внучкой. Разумовский прислал матери денег, она завела корчму и зажила припеваючи.
После смерти императрицы Анны Иоанновны положение Елизаветы Петровны стало ещё более шатким. Формально императором стал младенец Иван VI, правнук старшего брата Петра — Ивана V. Регентшей при малолетнем правителе была его мать Анна Леопольдовна. Новая власть вполне могла захотеть отделаться от Елизаветы, и та решила не ждать. В ночь на 25 ноября 1741 года младенец-император и его родственники были свергнуты, и наступило двадцатилетнее правление Елизаветы.
Молодые люди, которые десять лет участвовали в её пирах и охотах, стали, поддержав Елизавету, знаменитыми вельможами новой эпохи. Алёша Разумовский во время переворота «оставался наблюдать за порядком в доме цесаревны»; впрочем, когда новоявленная императрица награждала тех, кто помог ей прийти к власти, чины и ордена обрушились и на Разумовского тоже. Во время коронации Елизаветы в Москве Алексей Разумовский нёс за ней шлейф — большая честь. Его постоянно повышали в чине, и в конце концов этот человек, никогда не бывавший в бою, дослужился до фельдмаршала.
После коронации ко двору выписали мать Разумовского, которую он не видел уже больше десяти лет. Как в сказке, где Емеля или Иванушка вдруг преображается в прекрасного витязя, Алёша предстал перед матушкой в своём новом обличии. По легенде, Наталья, увидев вельможу в изысканной одежде и бриллиантах, не поняла, кто это, и признала сына только после того, как тот на глазах у всех разделся и показал ей родимое пятно, обычно скрытое от чужих глаз. Елизавета желала познакомиться с матерью возлюбленного, так что Наталью Демьяновну одели в придворное платье, сделали ей модную прическу, нарумянили и объяснили, что, увидев императрицу, ей надо упасть на колени. Войдя во дворец, она сразу же увидела императрицу и рухнула перед ней на колени — но оказалось, что это было всего лишь отражение самой Натальи в огромном зеркале. Разумовский владел бесчисленными поместьями, как под Москвой и Петербургом, так и у себя на родине, и отдавал их в управление матери и другим родственникам. Сбылся сон про солнце, луну и звёзды.
Добрый молодец
Алексей Григорьевич помогал всей многочисленной родне, но больше всего заботился о брате Кирилле, которому тоже было суждено стать заметной личностью в истории XVIII века.
Кирилл был на 19 лет младше своего удачливого брата, так что Алёша выписал его ко двору и плотно занялся его воспитанием. Подростком Кирилла отправили путешествовать по Европе, он слушал лекции в Гёттингенском университете, общался с учёными, учился математике и через два года вернулся в Петербург совершенно преображённым. Вместо неграмотного пастуха при дворе появился изысканный, прекрасно образованный красавец. А всего через два года после возвращения 18-летний Кирилл стал президентом Академии Наук, что вызвало некоторое удивление. Однако надо сказать, что он оказался неплохим руководителем — может быть, потому что мало во что вмешивался и не интересовался интригами, которые вовсю кипели в Академии.
Какие нежности!
Ленивый и добродушный Разумовский прекрасно уживался с ленивой и тоже довольно добродушной (по крайней мере по сравнению с Анной Иоанновной) Елизаветой. Они явно испытывали друг к другу сильные чувства, сохранилось много свидетельств нежного отношения императрицы к возлюбленному — в то время и в их ситуации совершенно поразительных. Зимой, выходя из театра, она волновалась, чтобы Алёша не простудился, и сама застёгивала ему шубу и поправляла шапку. Когда он заболел на охоте, государыня «при всех кавалерах, кто тут же ездил за охотою, взошед в тот шалаш и, как словно со своего мужа, рубашку сняла и надевала другую».
Двор Елизаветы всегда был полон музыкантов, украинские блюда подавались во время любых придворных пиршеств, а когда все придворные, включая крайне религиозную императрицу, держали строгий пост, то для Разумовского, хоть и богобоязненного человека, всё-таки готовили рыбу. Нельзя было расстроить Алёшу.
Что на самом деле ощущал Алексей Григорьевич — радость из-за своей удачливости, преклонение перед красавицей Елизаветой, просто удовольствие от богатой и веселой жизни — мы не знаем, но судя по всему, они действительно подходили друг другу. Ключевский писал:
«Елизавета попала между двумя встречными культурными течениями, воспиталась среди новых европейских веяний и преданий благочестивой отечественной старины. То и другое влияние оставило на ней свой отпечаток, и она умела совместить в себе понятия и вкусы обоих: от вечерни она шла на бал, а с бала поспевала к заутрене, благоговейно чтила святыни и обряды русской церкви, выписывала из Парижа описания придворных версальских банкетов и фестивалей, до страсти любила французские спектакли и до тонкости знала все гастрономические секреты русской кухни».
Практически то же самое можно сказать о Разумовском: он стал вельможей, получившим воспитание среди украинских казаков. При этом, в отличие от многих королевских фаворитов, как в России, так и за ее пределами, Разумовский никогда не злоупотреблял своим положением, не зазнавался и не корчил из себя того, кем он не являлся. Когда Елизавета сделала его фельдмаршалом, он сказал ей: «Государыня, ты можешь назвать меня фельдмаршалом, но никогда не сделаешь из меня даже порядочного полковника. Смех да и только!» От звания, правда, не отказался, как и от титула графа.
Елизавета, не подписавшая ни одного смертного приговора за всё своё царствование, жесточайшим образом карала сплетников за обсуждение своей личной жизни и конкретно Алексея Разумовского. Историки нашли множество доносов на тех, кто делился с приятелями размышлениями о жизни императрицы. Как пишет историк Евгений Анисимов, «По этим следственным делам кажется, что не было застолья, где бы не обсуждался “блуд” императрицы с Разумовским, где бы не говорилось, что Разумовский <...> “государыню попёхивает”». Но вообще братьев Разумовских при дворе любили — за их добродушие и обходительность. Единственное, на что все потихоньку жаловались, так это на то, что Алексей Разумовский «весьма неспокоен бывал пьяный».
Честный малый
Не удивительно, что вся семья Разумовских сделала карьеру. Алексей Разумовский оказывал влияние на малороссийские дела, стремясь улучшить положение украинцев; в Петербург приехали депутаты от Малороссии, которые добились многих полезных решений, и среди прочего им пообещали вернуть гетмана — выборного казачьего правителя, которого с петровских времен стали назначать сверху, а затем и вовсе устранили. В 1750 году казачьи старшины выбрали гетманом… графа Кирилла Разумовского. Однако Алёша Разумовский не забывал не только родственников, но и людей, которым был обязан в жизни — а это редкость. Полковника Вишневского, первым оценившего его голос, он сделал генералом и постоянно принимал у себя в доме, хотя этот человек был живым напоминанием о том, с каких низов началась его карьера. Чемерского дьячка, который приютил его, когда Алёша бежал от отца, он тоже не забыл и выписал в Петербург. В 1744 году Елизавета с мужем и огромной свитой отправились в Украину. Официально — чтобы поклониться святыням в Киево-Печерской лавре, но ещё и чтобы навестить в Лемешах родню Алексея. Тот заранее просил мать передать управляющему, чтобы тот «накрепко смотрел и наблюдал, дабы (никто) не ходил и не шатался б…, чтоб он как зятьям, дядьям, так и всей родне именем моим приказал бы быть всем в одном собрании в деревне Лемешах и дожидаться бы тамо моего свидания… а наипаче запретить, чтоб отнюдь никто с них в то время именем моим не фастал бы и не славился б тем, что он мне родня».
Но и Кирилл Григорьевич, тоже получивший чин фельдмаршала, женатый на родственнице императрицы Екатерине Нарышкиной, был скромен — и якобы бережно хранил пастушью одежду, в которой его застал посланец, приехавший доставить мальчика из села в Петербург. Говорят, Кирилл Григорьевич показывал эту одежду сыновьям, но на них впечатления она не произвела. Один даже возразил:
«Вы, батюшка, сын простого казака, а я — сын русского фельдмаршала».
Тайная свадьба
Ещё один сказочный поворот: похоже, что Елизавета — одна из немногих царственных особ в мире, вступивших со своим фаворитом в законный брак. Конечно, не могло быть и речи о том, чтобы объявить об этом официально и уж тем более короновать мужа, но сегодня у историков практически нет сомнений, что Елизавета Петровна и Алексей Разумовский обвенчались осенью 1742 года. Оба они были религиозны и не хотели жить во грехе. Как пишет Анисимов, «кто держал короны, кто вообще в тот день был в церкви — мы не знаем и никогда не узнаем. Эти несколько человек умели помалкивать». Но были ли у Елизаветы и Разумовского дети? Несмотря на многочисленные слухи о загадочной монахине Досифее и легенды о несчастной княжне Таракановой, для меня главное опровержение заключается в том, что внебрачные дети были в XVIII веке делом достаточно частым. Их не скрывали, а наоборот, давали им пристойное образование и воспитание. Однако об отпрысках Елизаветы нам ничего не известно.
Сказочке конец?
Со временем сказка уступила место сериалу с его бесконечными интригами и злодеями. Елизавета старела. В 1750-е годы ей было за 40 — по тем временам прилично, но не особенно много. Однако императрица всё время болела, и было ясно, что её царствованию в обозримом будущем придёт конец.
Поэтому интриги при дворе приобрели невероятный накал. Партия великого канцлера Алексея Бестужева-Рюмина боролась за влияние с партией братьев Шуваловых. Позиция Бестужева-Рюмина во многом основывалась на его хороших отношениях с Алексеем Разумовским, так что Пётр и Александр Шуваловы добились сближения Елизаветы с их двоюродным братом Иваном.
Бестужев-Рюмин попытался выдвинуть своего ставленника, чтобы оттеснить нового фаворита, и на какое-то время Елизавета обратила свое внимание на совсем юного красавца Никиту Бекетова. Однако Бекетова обвинили в излишнем пристрастии к красивым молодым певчим, к тому же, на лице у него появилась странная сыпь — говорили, что дело то ли в загадочной мази, предложенной ему Шуваловыми, то ли в не слишком почётной болезни. Елизавета, опасавшаяся за своё здоровье, предпочла удалить фаворита.
Иван Шувалов приобретал всё большее значение, хотя Разумовский продолжал жить во дворце и Елизавета по-прежнему часто приезжала в его имения. В последние годы жизни императрицы плёлся целый клубок интриг, касавшихся наследования, и дальнейшие события обычно рассказываются прежде всего как часть истории тогдашней молодой великой княгини Екатерины Алексеевны, будущей Екатерины II. С 1745 года она была женой наследника престола, великого князя Петра Федоровича — племянника Елизаветы, который жутко её раздражал. Екатерина в своих мемуарах с большим удовольствием писала, как великий князь проделал дырку в стене, чтобы наблюдать за Елизаветой, обедавшей тет-а-тет с Разумовским, и какой гнев императрицы это вызвало. У Екатерины Разумовский был на хорошем счету. В одном из своих тайных писем британскому посланнику Вильямсу она описывала, что собирается делать в случае смерти Елизаветы:
«Я иду прямо в комнату моего сына, если встречу Алексея Разумовского, то оставлю его подле маленького Павла, если же нет, то возьму ребёнка в свою комнату, пошлю за офицерами гвардии, за Бестужевым, Апраксиным, Ливеном, и сама пойду в комнату умирающей, если замечу малейшее движение, то овладею Шуваловыми».
То есть она доверяла Алексею Григорьевичу настолько, что готова была оставить с ним своего сына, без которого захват власти был бы невозможен.
Достойный муж
Осенью 1761 года, когда Елизавета была уже совсем слаба, её регулярно переносили из её покоев то в комнаты Шувалова, то в комнаты Разумовского во дворце, и она попеременно обедала или ужинала то с одним, то с другим. За день до смерти императрица позвала к себе Петра и Екатерину и, обращаясь к наследнику, попросила, чтобы «в благодарность за всё, что она для него сделала, пусть он обещает при её последних минутах не обижать в особенности графа Разумовского и камергера Шувалова, также и прочих находившихся на её службе особ считать верными слугами». Пётр был растроган и дал обещание, которое сдержал: за полгода своего правления он не причинил вреда ни одному из фаворитов тётушки.
Разумовский после смерти Елизаветы сильно горевал. Саксонский дипломат граф Брюль писал: «Из всех русских вельмож достойнее всех себя показал фельдмаршал Разумовский, брат гетмана. После кончины императрицы он поверг к стопам нового монарха все свои знаки отличия, испрашивая как единственную милость оставить за собою из всего огромного имущества одно только имение в Малороссии, где бы мог он провести остаток дней своих». Петр сначала отказался принять его отставку, но потом всё же принял, и Разумовский мог жить спокойно. Кириллу Григорьевичу было совсем не так комфортно: он вместе с другими вельможами, имевшими военные чины, должен был по приказу императора каждый день заниматься военными упражнениями, несмотря на всё своё отвращение к муштре.
Через полгода Екатерина свергла мужа и начала своё долгое царствование; во время коронации корону за ней нёс Алексей Разумовский.
Он прожил в покое и богатстве ещё почти 10 лет; за это время новая императрица не раз навещала его. Однажды Екатерина обратилась к Разумовскому с деликатным вопросом. Она была многим обязана своему возлюбленному Григорию Орлову и его брату Алексею: братья были душой заговора, который привёл ее на престол. Григорий стал намекать на возможность брака с императрицей, приводя в пример Елизавету и Разумовского, и какое-то время Екатерина, испытывавшая к нему сильное чувство, колебалась. Императрица решила отправить к Разумовскому доверенное лицо, чтобы подтвердить или опровергнуть слухи о браке графа и Елизаветы. Разумовский, по свидетельству, достал шкатулку, вынул оттуда некую бумагу, дал её прочитать визитёру, а затем бросил в огонь. Так исчезло единственное свидетельство сказочного брака, заключённого между молодой царицей и красавцем-казаком.
Спасибо всем, кто нас поддерживает — нашим патронам на Patreon, нашим спонсорам на Ютубе, всем, кто не даёт им нас заткнуть. Если кто-то ещё не подписался на наш канал или на регулярные пожертвования и подпишется сегодня или расскажет о нас друзьям — вы очень сильно нам поможете.
Напоминаю, что я есть не только на Substack, мы с вами встречаемся ещё и в соцсетях, и на YouTube. И чтобы оставаться на связи, особенно если вы в России, используйте Eidelman VPN.
Подписывайтесь на мои соцсети:
Бусти — Патреон — Телеграм — Инстаграм — ТикТок — YouTube