К вопросу о «гене рабства»
«Ген рабства» у русских — миф или реальность? Что стоит за «братством народов» и «чистотой крови»? И не связаны ли эти идеи с уничижением человеческого в человеке?
Все русские люди — рабы, все склонны к жестокости и покорности, все любят тиранов. Сколько раз за последние годы я слышала эти слова.
Когда-то перед моими учениками выступал очень интересный учитель истории из Киева и сказал фразу, которую я часто потом цитировала: «Когда я слышу в каком-то утверждении слово „все“, то оно сразу вызывает у меня сомнение».
Иногда меня спрашивают, как я могу объяснить исторические корни склонности русских к рабству. В ответ на это я даже придумала лекцию, с которой выступаю в разных городах и странах. Она называется «Обречена ли Россия на диктатуру?» (спойлер: я не уверена. За подробностями приходите на лекцию).
А вот Дмитрий Гордон в нашем разговоре спрашивал у меня, верю ли я в существование у русских «гена рабства». Спойлер: НЕТ.
Но раз уж разговор об этом пошёл, то поговорим о генах и нациях. С одной стороны — простейшее рассуждение: если бы ген рабства существовал, то тогда, очевидно, потомки тех народов, где в древности были рабы (то есть, практически, всех) — унаследовали бы этот ген, и он бы проявлялся снова и снова. Склонность к рабству и безоговорочному подчинению унаследовали бы потомки древних греков и древних римлян, и жители Британских островов, и потомки жителей Киевской Руси, где рабство тоже существовало.
Или попробуем зайти с другой стороны. Меня часто спрашивают, что я думаю о понятии «братские народы». С одной стороны, если это выражение используется просто для того, чтобы донести гуманистическую мысль о том, что все люди — братья, то я вполне могу это принять. Но мы знаем, что сегодня столь, вроде бы, безобидные слова, могут становиться оправданием агрессии. Русские и украинцы — братские народы, то есть родные братья, а значит, надо им жить под властью одного «отца».
Конечно, то, каким образом те или иные политики используют разные понятия и выражения, зависит не столько от этих понятий, сколько от политиков. Можно вывернуть наизнанку любые, самые хорошие мысли.
Но есть в понятии «братские народы» нечто, что меня беспокоит. Здесь заложено представление о том, что люди, населяющие ту или иную страну, связаны, как родственники, как семья, как биологический организм.
Тоже, вроде бы, вполне привычные, даже добрые слова — «мы же все одна семья», «дружная семья советских людей». Но отсюда начинается опасная дорожка. Семья предполагает кровное родство, общие гены, передачу каких-то качеств от поколения к поколению...
Значит, и народ объединён общей кровью и общими генами?
ОЙ-ОЙ-ОЙ...
Во-первых, что такое народ? Вот этот самый «ген рабства» — он только у этнических русских? Или у всех россиян? А среди жителей России ведь есть и этнические украинцы, и грузины, и якуты, и евреи. Как тут с генами разобраться?
1.
Биологическая наука, конечно, не стоит на месте, и мы регулярно узнаем нечто новое. Но, насколько я понимаю, на сегодняшний день нет никаких доказательств того, что социальные качества — такие, как склонность к подчинению, любовь к правителю, и даже такие черты, как трусость или жестокость, — запрограммированы генетически.
Историки любят искать истоки жестокости тиранов в их тяжёлом детстве. Вот Сталина отец бил. От него, очевидно, сыну передался ген жестокости.
А Ленина, между прочим, не бил. У них была дружная, хорошая семья. Погуглите «жестокость Ленина» — узнаете много интересного.
Вот первая, выпавшая мне цитата — 1918 год, крестьяне в Пензенской губернии протестуют против продразверстки, то есть, против того, что у них отнимают хлеб, обрекая их на голодную смерть. Дедушка Ленин отправляет телеграмму:
«Товарищи! Восстание пяти волостей кулачья должно повести к беспощадному подавлению... Первое. Повесить (непременно повесить, дабы народ видел) не меньше ста заведомых кулаков, богатеев, кровопийц. Второе. Опубликовать их имена. Третье. Отнять у них весь хлеб. Четвертое. Назначить заложников... Сделать так, чтобы на сотни вёрст народ видел, трепетал, знал...».
Надо ли это понимать так, что родители Володи Ульянова были носителями рецессивного гена жестокости, который проявился у их ребенка? Может быть, какие-то другие факторы сформировали личность Ленина, кроме генов, естественно, на него повлиявших. Может быть, ещё оказали влияние и казнь брата, и книги, которые он читал, и общая идейная обстановка?
Этот вопрос давно поднимался при анализе судеб сексуальных маньяков. Откуда взялась эта перверсия? Передались гены? Но многие из тех, кто совершал ужасные преступления, выросли во вполне нормальных семьях. Во всяком случае, никаких генетических отклонений у их предков не наблюдалось. Часто исходят из того, что большинство маньяков в той или иной мере в детстве сами подвергались сексуальному насилию. Это по крайней мере даёт некое внятное объяснение тому, что они творили позже. Но вот только далеко не все, кто в детстве подвергался насилию, стали маньяками. Так что даже эта связка не работает. Что-то произошло с человеком, и он стал делать ужасные вещи. Может быть, действительно, произошёл какой-то сбой в его генах. Но значит ли это, что все его предки и все его родственники такие? Что это за байка про Фредди Крюгера, «сына тысячи маньяков»?
2.
А кто такой этот самый русский народ, носитель генов рабства, трусости и жестокости?
«Поскреби русского, найдешь татарина», — эти слова, которые приписывают разным людям, скорее всего произнес знаменитый консервативный мыслитель Жозеф де Местр, хотя есть и другие претенденты на авторство. Эту мысль толковали и толкуют по-разному, но в частности — как раз в «биологическом смысле» — мол, «татарское наследие», «татарские гены» передались русским. Вот они — наследники Орды!
Но вообще-то, поскреби русского, и найдешь и угро-финна, и скандинава, и украинца, и еврея и много ещё кого. Люди на протяжении веков столько раз заключали самые невероятные союзы, что давным-давно все перемешались. Все разговоры о «чистоте крови» попахивают... Попахивают кровью, которая проливается в результате таких разговоров, попахивают депортациями и погромами, попахивают Освенцимом.
3.
В Буче было много солдат из Бурятии. И тут же пошли разговоры об исключительной жестокости бурятского народа. Будете в Бурятии, съездите в Иволгинский дацан, выясните, во что верят буряты.
Почитайте буддийские тексты. Ах, буряты, несмотря на свой буддизм, такие жестокие... Ну да, не то что крестоносцы, вырезавшие половину Иерусалима, и не то что французы и англичане, творившие бог знает что в колониях, и не то что казаки Хмельницкого или гайдамаки.
Люди, вы что? Можно ли найти такой народ, представители которого не совершали бы ужасающих жестокостей? Или не подчинялись в тот или иной момент истории тиранам? И если где-то этих жестокостей больше, а тираны встречаются чаще, так, может, это определяют обстоятельства социального, экономического, политического порядка? И их надо менять, а не рассуждать о неизменности качеств того или иного народа?
4.
Со второй половины XIX века и до наших дней было и есть много мыслителей, которые воспринимают нацию, как биологический организм — развивающийся, усиливающийся, дряхлеющий. Отсюда разговоры о «молодых» и «старых» нациях. Отсюда представление о передающихся по наследству чертах этноса.
Я на уроках обществознания, когда мы доходили до темы «Этнос», показывала ученикам фотографию начала ХХ века. На ней — супружеская пара, изысканно одетые, тонкие, умные лица. На вопрос, к какому народу принадлежат эти люди, давались самые разные ответы: евреи, грузины, русские.
Никому не приходило в голову, что это — знаменитые цыганские музыканты Мерхоленко. Ну да, цыгане же не такие, они наркотиками торгуют и пристают на улицах. А цыгане разные. Как и все люди.
Неужели до сих пор есть кто-то, кто серьезно верит, что если ребёнка, родившегося, скажем, в России, сразу после рождения увезут в Америку и он вырастет, не зная о своих корнях, то в нем всё равно «проснётся», «очнётся», «прорежется» русское самосознание? Вот если ему будут напоминать о том, откуда он, то тогда, может, и прорежется. Или нет. Всё будет зависеть от окружения, воспитания, обстоятельств и так далее.
Учёные давно заметили — давление общества, как положительное, так и отрицательное — это фактор, влияющий на этническую идентичность. Если все вокруг голосят «Я русский!», то ты начинаешь верить, что быть русским — лучше, чем быть украинцем. Впрочем, возможно и отторжение.
А если тебе объясняют, что ты происходишь из какого-то «дурного» народа, то одна распространённая реакция — попытаться вырваться из этой ловушки, ассимилироваться, стать как все. Так в разных странах евреи пытались ассимилироваться, чтобы не стать жертвами антисемитизма. Знаю одну маленькую девочку из Петербурга, которая теперь живет в Португалии. На вопрос незнакомых людей «откуда ты?», она, не задумываясь, ответила: «Из Киева». Она уже поняла, кем лучше быть в нынешних обстоятельствах.
А есть и прямо противоположная реакция. Расцветающий пышным цветом в Европе антисемитизм сильно способствует развитию моего еврейского самосознания, хотя до последнего времени оно было, прямо скажем, слабеньким. В прошлом декабре я уже зажигала свечи на Хануку и выставляла их на подоконник, чтобы все видели. Опросы показывают, как, увы, увеличивается в Украине радикальный национализм — и это не потому, что у украинцев «ген национализма», а потому что это понятный ответ на рассуждения о том, что украинского языка и украинского народа не существует. Те, кто раньше, и не думали о том, чтобы ходить в вышиванках, теперь носят их постоянно.
Знаменитый британский социолог Бенедикт Андерсон уже несколько десятилетий назад выпустил книгу о нациях с замечательным названием «Воображаемые сообщества». Люди, принадлежащие к некоему политическому сообществу, не могут реально представить себе «всех русских», «всех украинцев», «всех англичан». Еще Вольтер поражался, как это можно любить или ненавидеть тех людей, которых ты вообще никогда не видел. А вот ХХ век показал — ещё как можно. Можно говорить о еврейском заговоре и об американских кознях, о русской жестокости и украинском нацизме.
И мы начинаем воображать ту общность, к которой принадлежим (или хотим принадлежать). Начинаем наделять ее некоторыми чертами. А другие сообщества — другими чертами.
Иногда мы используем позитивные представления: все кавказцы гостеприимные, все француженки элегантные. Некоторое время назад (впрочем, может быть, и сегодня, просто не знаю) среди одиноких русских женщин, хлебнувших горя с пьющими мужьями, было распространено представление о том, как хорошо иметь мужа-еврея, потому что он не пьёт и заботится о детях. Я могла бы им рассказать много интересного о евреях-алкоголиках или евреях, бесконечно ходящих налево, разводящихся и бросающих очередных детей после распада очередного брака. И о заботливых и непьющих русских мужьях.
А есть и негативные стереотипы — все евреи жадные, все русские рабы, все кавказцы пристают к женщинам, все украинцы антисемиты.
По сути, об этом же писал великий Карл Ясперс: «Категориальное суждение о народе — это всегда несправедливость; оно предполагает ложную субстанциализацию, оно оскорбляет достоинство человека как индивидуума». Что характерно, эти слова — из книги, написанной Ясперсом после Второй мировой войны. Называется она «Вопрос о виновности. О политической ответственности немецкого народа».
И не надо говорить о том, что, да, мол, конечно, везде есть хорошие люди, но вот большинство... Большинство тоже очень разное. И никто из нас никогда не сможет познакомиться со «всем народом», даже если этот народ — монегаски.
И не надо говорить о «крови», «генах», о более храбрых и свободных народах и тех, кто склонен к рабству. Можно рассказать об истории Англии такое, что всей Восточной Европе мало не покажется.
Давайте различать биологические черты и особенности общественного развития. Потому что биологию мы пока что плохо умеем подправлять и миримся с ней как с данностью. А вот общественные, политические, социальные, экономические условия изменять можно. Это очень тяжелый, медленный, неповоротливый и не всегда успешный процесс. Но он возможен.
И одно из условий его успеха — видеть в каждом человеке — человека, а не «представителя», не песчинку, покорно повторяющую всё то, что передалось ему с кровью от каких-то загадочных первопредков.
Гена рабства нет. Но постоянное удержание народа в рабском положении порождает привычку, практически не искоренимую.
У Вас Тамара есть проблема, которую я заметил у своих друзей работающих в образовании и научных отраслях. Это Ваше окружение- образованное, воспитанное, Вы не видите глубинный русский народ, необразованный , невоспитанный, привыкший воровать, я вспоминаю уроки истории в советской школе о рабстве «рабы плохо работали , морили скот и т.д. «
Вы забыли про крепостное право, а потом отсутствие паспортов у сельских жителей- что это как не рабство? Банально не сменилось да же одно поколение. Что бы что то изменить в умах россиян, нужны столетия демократических изменений, а сегодня большинство - рабы. Основное переживание сельских жителей по поводу разваленных колхозов- теперь нужно работать и нельзя воровать. Выходите из мира розовых пони.