Смотрите это видео на YouTube
Джек-потрошитель. О нем написаны сотни книг — научных, научно-популярных, художественных — сняты фильмы, сделаны сайты. В одном из фильмов есть эпиграф — фраза, якобы принадлежавшая Джеку-потрошителю: «Однажды люди оглянутся назад и скажут: я породил XX век». Эффектная выдумка или проницательная оценка жутких событий 1888 года? Давайте обсудим!
C 31 августа по 9 ноября 1888 года в лондонском районе Уайтчепел были зверски убиты пять женщин. Уайтчепел — это часть лондонского Ист-Энда, бедной, грязной и тесной части города, где обитало множество приезжих.Тогда там жили в основном ирландцы и выходцы из Восточной Европы; после 1882 года в Ист-Энде поселились тысячи евреев, покинувших Российскую империю из-за погромов.
Жизнь в трущобах
В Уайтчепеле того времени было 233 ночлежки, где каждую ночь находили приют около восьми с половиной тысяч человек — при том, что население района оценивалось в это время примерно в 80 тысяч, а население всего Лондона было около 5 млн человек. За пенни в ночлежках можно было получить кружку с чаем или кофе и кусок хлеба. За два пенни можно было сидеть всю ночь на скамейке — но не спать. Иногда условия были более мягкими: перед скамейками протягивали веревки, на которые люди опирались и дремали, или ночлежникам позволяли спать до шести утра в чём-то вроде гамаков из грубой материи.
Иногда за два пенни можно было получить постель в комнате со множеством других таких же бедолаг, а за четыре — постель и еду. Часто вместо кроватей спали в узких стоящих вплотную ящиках, которые резонно прозвали гробами. Жители района радовались любой работе, пусть даже на один или два дня, но найти заработок было тяжело, особенно женщинам. На работу в доках они рассчитывать не могли, оставалось идти в служанки, прачки или швеи. Если денег на жизнь не хватало (а обычно их не хватало), приходилось подрабатывать проституцией. Осенью 1888 года, по сведениям лондонской полиции, вероятно, заниженным, в Уайтчепеле было как минимум 62 борделя и около 1200 женщин, занимавшихся проституцией.
Пора по пабам
Ещё одна страшная язва тогдашней жизни — кошмарный алкоголизм. В викторианском Лондоне пили чуть ли не все: мужчины, женщины, даже подростки. Были попытки бороться: создавались общества трезвости, священники читали проповеди о вреде пьянства, — но пабы всё равно оказывались переполнены, и пьяные мужчины и женщины валялись на улицах.
Создаётся ощущение, что перемены, затронувшие британское общество XIX века, были настолько сильны, что выдержать их без хорошей порции джина или виски почти никому не удавалось.
«Канонические» жертвы
Вернёмся к событиям, которые до сих пор волнуют умы любителей детективов:
— 31 августа в Уайтчепеле было найдено искромсанное тело Мэри Энн Николс;
— 8 сентября неподалеку убили Энни Чэпмен;
— 30 сентября жертвами преступника стали две женщины — Элизабет Страйд и Кэтрин Эддоус;
— 9 ноября было найдено тело Мэри Джейн Келли.
После этого обнаружили ещё несколько тел убитых женщин, но почерк преступника (или преступников) был другим. Несмотря на огромный список подозреваемых, обвинения так никому и не предъявили, и в 1892 году дело об убийствах официально закрыли.
Все пять «канонических» жертв Джека-потрошителя в той или иной мере занимались проституцией; их судьбы — жуткая иллюстрация жизни тогдашних низов британского общества.
Кем были эти несчастные?
Первой от рук убийцы погибла 43-летняя Мэри Энн Николс. Она родилась в семье кузнеца и прачки, вышла замуж, родила пятерых детей, но разошлась с мужем и к началу 80-х превратилась в типичную обитательницу Уайтчепела — немолодую, неустроенную, пьющую.
Она жила в работных домах — печально известных убежищах для бедняков с убогой едой, мрачной спальней, обязательной формой и тупым, бессмысленным трудом. Последние дни своей жизни она провела в ночлежке.
Следующая жертва, 47-летняя Энни Чепмен, родилась в семье солдата, вышла замуж за кучера, родила семерых детей, четверо из которых умерли в младенчестве. Энни пила, но в то время связь между женским алкоголизмом и врождёнными заболеваниями ещё не была известна.
В конце концов Энни в одиночку отправилась в Лондон и какое-то время держалась на плаву благодаря содержанию, которое ей выплачивал муж. Она вязала крючком, продавала цветы и спички. Но в 1886 году муж Энни умер. О детях позаботились родственники, а о ней некому было позаботиться. В ночь своей смерти Энни отправилась на заработки: ей нечем было заплатить за кровать в ночлежке, то есть у неё не было даже двух пенсов.
Третья жертва, 44-летняя Элизабет Страйд, родилась в Швеции, в семье фермера, и уже на родине её жизнь пошла под откос. Элизабет лечилась от венерических болезней, родила мёртвого ребенка. Вероятно, уже тогда она занималась проституцией.
Потом Элизабет получила небольшое наследство и смогла перебраться в Лондон. Здесь она вышла замуж, но разошлась с мужем и осталась одна. Когда была возможность, она работала уборщицей, но когда работы не было — шла на улицу.
В ночь, когда погибла Элизабет, была убита и другая женщина — 46-летняя Кэтрин Эддоус, дочь лудильщика и кухарки. В молодости она потеряла работу, попавшись на воровстве, сошлась с отставным солдатом и бродила с ним по разным городам, продавая с лотка всякую мелочь. У них родилось несколько детей, но пьянство и загулы Кэтрин привели пару к разрыву.
В начале осени 1888 года она вернулась в Лондон. В день смерти Кэтрин её забрали в полицию за то, что она лежала у пивной в совершенно пьяном виде, но когда женщина протрезвела, её выпустили. А около двух часов ночи был найден её изуродованный труп.
Всем этим женщинам было уже за сорок: для того времени почти старухи. Они прошли неудачные браки, романы, их били мужья и любовники (у одной из жертв не было пяти зубов), они много рожали и теряли детей, ютились в жутких работных домах и ночлежках, и пили, пили, пили. Но пятая жертва, Мэри Джейн Келли, была только в начале этого пути. Ей было около 25, она родилась в Ирландии. Если верить её рассказам, в Лондоне она жила в доме у какой-то «французской дамы», а затем поехала в Париж с неким «джентльменом».
Мэри Джейн ещё не дошла до работных домов и ночлежек, она снимала комнату со своим сожителем, но в конце лета 1888 он потерял работу. Мэри Джейн обратилась к проституции, начала пить и сожитель от неё ушёл.
Газетное дело
Жестокие и кровавые убийства всегда привлекали внимание журналистов, а во второй половине XIX века газеты как раз переживали небывалый расцвет. Раньше журналистика была нацелена прежде всего на высшие классы: для того, чтобы читать газеты, человек должен был, во-первых, иметь достаточно денег, а во-вторых, не просто уметь читать, но и интересоваться политикой, экономикой, международными отношениями, культурой. Но времена менялись. Разрастались города, рос средний класс, появлялось всё больше людей, у которых было достаточно денег, образования и свободного времени. Начиная с середины XIX века в Англии открывалось всё больше школ для бедняков, в 1870-е и 1880-е годы был принят ряд законов, сделавший начальное образование фактически обязательным для всех. То есть к 1888 году в стране стало намного больше грамотных взрослых людей.
Издателям газет тоже стало легче — власти отменили налоги, которые раньше взимались с каждого проданного экземпляра, развитие телеграфного сообщения позволило публиковать горячие новости со всех концов света, можно было помещать в газетах иллюстрации — сначала рисунки, а позже уже и фотографии. Великобритания прошла через реформы, которые резко увеличили количество избирателей, за чьи голоса надо было бороться, а индустриальная революция увеличила ассортимент товаров, для которых нужны были покупатели. Газеты гонялись за новостями — политическими, светскими, уголовными, — и одновременно всё больше зарабатывали на рекламе. Так постепенно появилась пресса на любой вкус: для интеллектуалов и для людей попроще, любителей «жареных фактов».
Влияние прессы
Газеты наперебой писали о том, что происходило в Уайтчепеле. Журналисты описывали жуткие детали, находили всё новых и новых знакомых несчастных жертв и записывали их рассказы, иногда украшая их собственными выдумками. Можно проследить несколько направлений, которые эксплуатировались в прессе, чтобы подогреть интерес публики.
Тема 1: смерть
Интерес к самим убийствам был невероятным. Люди сотнями устремлялись в Уайтчепел, бродили по району, стояли у дверей морга, разглядывали места, где происходили убийства. В толпе любопытствующих торговали портретами убитых женщин. Рисунки, может быть, не отличались особым сходством, зато там было полно кровищи.
Счастливчики, чьи окна выходили на те места, где было совершено убийство, за небольшую плату пускали желающих к себе. Клуб радикалов-социалистов, рядом с которым нашли тело Элизабет Страйд, любезно пропускал желающих в свой двор — собранные деньги потом потратили на революционную пропаганду.
Тема 2: секс
Отношение к сексу у викторианцев было неоднозначным: с одной стороны, тема абсолютно табуированная, включая использование слов, хоть как-то связанных с сексуальной сферой (даже беременной женщину нельзя было назвать, следовало говорить, что она «в интересном положении»). С другой — чем больше запретов, тем сильнее интерес.
Журналисты смаковали факт, что все погибшие женщины занимались проституцией, и подробно описывали, как убийца перерезал своим жертвам горло, кромсал ножом их лица, наносил удары по половым органам и вырезал матки. Обсуждались возможные сексуальные патологии преступника, его ненависть к женщинам — здесь был простор для самых разных спекуляций.
Тема 3: народ
Великобритания была страной двойных стандартов, и те же люди, которые рыдали над романами Диккенса, описывающими страдания бедняков, считали, что если человек не способен найти работу, он сам в этом виноват. Значит, он пьяница, бездельник или дурно себя ведёт. Все предложения улучшить условия в работных домах отвергались парламентом: нечего баловать безработных. Социальная напряжённость росла, лондонцы воспринимали обитателей трущоб как угрозу — в 1860-е и 1870-е годы происходили массовые волнения безработных. А в 1980-е на Трафальгарской площади, в самом сердце Лондона, ночевали и мылись в роскошных фонтанах рядом с имперскими львами многочисленные бездомные.
Здесь же проводили свои митинги социалисты, чье учение приобретало всё большую популярность. Не случайно первые предположения, касавшиеся личности убийцы, сводились к тому, что он тоже житель Уайтчепела — эти бедняки и социалисты и не на такое способны.
Тема 4: чужаки
Газеты не уставали рассуждать о том, что британский человек, будь он беден или богат, не способен совершить такое жуткое злодеяние. А ведь в Уайтчепеле живёт столько приезжих! Вот, например, ирландцы — они же все террористы. Или евреи — тем более что выяснилось, что некоторые из убитых женщин «убирали дома у евреев». Всплеск ксенофобии произошёл, когда была найдена надпись мелом на стене рядом с местом гибели Кэтрин Эддоус: «Евреи — это не те люди, которых будут обвинять попусту». При этом слово «евреи» — Jews — было написано с ошибкой, Juwes. Позже фантазия журналистов разыгралась ещё сильнее и начала подпитывать другую популярную теорию заговора: что женщин убивали масоны ради своих загадочных ритуалов.
Тема 5: врачи-убийцы
Страх перед врачами был не вполне необоснован: хотя медицина в XIX веке развивалась с необыкновенной скоростью, больницы продолжали оставаться рассадниками инфекций, обезболивание было развито плохо, а стерилизация медицинских инструментов ещё не стала обязательной. Любое общение с докторами у многих вызывало ужас, и образ врача с жуткими кровавыми ножами тревожил воображение.
Убийца наносил своим жертвам точные удары острым ножом, удалял их внутренние органы — мог ли это сделать человек, не обладавший медицинскими знаниями? Кроме того, жертвы, буквально плававшие в крови, были убиты так, что кровь на маньяка, скорее всего, не попадала. У кого мог быть такой острый нож? Конечно, у врача! Хотя тут ещё подозревали мясников и работников уайтчепельской бойни.
Тема 6: богачи-хищники
Надменные аристократы, презиравшие всех, кто стоит ниже на социальной лестнице, вызывали у простого люда острую неприязнь. К тому же версия, что убийства совершает местный пьяница, быстро рассыпалась: свидетели, видевшие несчастных женщин незадолго до убийства в компании каких-то мужчин (возможно, одного и того же мужчины), сходились в том, что это был прилично одетый человек, джентльмен, точно не бедняк.
Что он делал в Уайтчепеле? Таких джентльменов, рыскавших по трущобам в поисках развлечений, было достаточно. Предположение, что какой-то богатый господин глумится над несчастными женщинами, обостряло и без того напряженную обстановку.
Тема 7: бессильная полиция
Журналисты без конца обрушивались на полицейских, констеблей, даже на министра внутренних дел — хотя вообще-то полиция сделала очень много. Полицейские допросили около двух тысяч человек, изучили около 300 подозреваемых, 80 из них временно задержали. Констебли патрулировали улицы, десятки полицейских действовали инкогнито, переодевшись в обычную одежду — им было велено отправиться в пабы, выпить с местными жителями, поговорить с женщинами. Полицейские побывали в 76 лавках мясников и допросили всех, кто там работал, проверили все баржи, перевозившие скот и стоявшие в лондонских доках. Когда произошёл всплеск антисемитских настроений, чуть ли не во всех еврейских домах Уайтчепела прошли обыски. Однако всё это не помогло поймать преступника.
Письма убийцы
У полиции было множество добровольных помощников — может быть, даже слишком много, особенно после того, как за сведения об убийце предложили награду. В полицейские участки и в газеты приходили сотни писем, авторы которых давали советы, как поймать убийцу, или сообщали «совершенно точные» данные о его личности. Довольно много писем было написано от лица самого убийцы, но большая их часть была сразу признана фальшивкой.
Однако 27 сентября, после убийств Мэри Энн Николс и Энни Чапмен, в лондонское Central News Agency пришло послание, написанное красными чернилами. Адресат, видимо, был выбран не случайно — новости из этого агентства распространялись в самые разные издания. Автор весело сообщил, что вообще-то собирался писать кровью убитых женщин, но она оказалась слишком густой, пообещал и дальше «потрошить шлюх», заявил, что скоро отрежет уши очередной жертве и подписался: «Джек-потрошитель». В агентстве сначала не отнеслись к письму серьёзно, и оно попало в Скотланд Ярд только через два дня. А когда 30 сентября было обнаружено тело Кэтрин Эддоуз, выяснилось, что убийца собирался отрезать ей уши, но его кто-то его спугнул.
1 октября в агентстве получили открытку. Автор извинялся, что не смог отправить уши, и предрекал «двойное событие». Тут все сильно призадумались. Был ли разговор об отрезанных ушах в первом письме случайным совпадением? Как автор открытки узнал, что 30 сентября были убиты две женщины? Открытка пришла 1 октября — но когда она была отправлена, до того, как обнародовали подробности новых убийств, или после?
16 октября глава уайтчепельского Комитета самообороны Джордж Ласк получил письмо, озаглавленное «Из ада». К письму был приложен небольшой пакетик с половиной человеческой почки. Автор послания сообщал (на этот раз со множеством грамматических ошибок), что вторую половину почки с удовольствием съел. Полиция опубликовала фотографии писем в надежде, что кто-то узнает автора, и так прозвище «Джек-потрошитель» ушло в народ.
Надо сказать, что споры вокруг этих посланий продолжаются до сих пор, но большинство исследователей склоняется к тому, что это была мистификация, возможно, устроенная журналистами. Репортёры, зарабатывавшие на описаниях происходившего ужаса, осознанно раздували читательский интерес, выдумывая жуткие подробности, чтобы получать заказы на статьи, ведь им платили по пенни за строчку. А загадочные послания кровавого убийцы — отличная тема для текста.
Подозреваемые
Версии — кто же был Джеком-потрошителем — настолько разнообразны, что просто диву даёшься.
Инспектор Фредерик Эбберлайн, талантливый детектив из лондонской полиции, склонялся к тому, что убийца — эмигрант из Польши Северин Клосовский, повешенный в 1903 году за убийство трёх своих жён, которым он подсыпал в еду яд и затем наблюдал за их мучительным угасанием. От первой ему досталась порядочная сумма денег, но двух других, похоже, он отравил из любви к искусству. Однако доказательств, связывающих Клосовского с убийствами в Уайтчепеле, нет — кроме утверждений одной из его подруг, что он часто куда-то уходил по ночам.
Одним из трёх главных подозреваемых был молодой юрист Монтегю Джон Друитт, утопившийся в Темзе в начале декабря 1888 года — как раз когда прекратились «канонические убийства». Друитта нездолго до смерти уволили из школы, где он работал; ходили слухи, что он был гомосексуалом, а по представлениям того времени «такие люди» ненавидят всех женщин. Однако эта шаткая логическая цепочка, как и самоубийство Друитта, никак не доказывает его виновность.
Американизмы в письме и открытках, подписанных Джеком-потрошителем, вызвали предположение, что преступником мог быть американский серийный убийца — но доказательств, опять же, нет. Сэр Артур Конан-Дойль высказывал предположение, что ненавистник женщин сам был женщиной — не Джек-потрошитель, а Джилл-потрошительница. Впрочем, единственная реальная кандидатка на эту страшную роль — Мэри Пирси, которая зарезала жену и ребенка своего любовника и была за это повешена, но доказательств её связи с уайтчепельскими убийствами нет.
Загадку Джека-потрошителя пытались решить и через сотню лет после убийств. В 1970 году британский доктор Томас Стоуэлл высказал предположение, что убийца — внук королевы Виктории и наследник английского престола Альберт Виктор (он умер в 1892 году от гриппа и на британский престол не вступил). Эдди, как его называли в королевской семье, был замешан в скандале, связанном с гомосексуальным борделем, который посещали британские аристократы.
Это, кстати, было последнее дело, которое расследовал Фредерик Эбберлайн — столкнувшись с тем, что власти замалчивают скандал, он решил уйти в отставку. Однако этой теории мешает существенная деталь: осенью 1888 года Альберт Виктор находился в Шотландии.
Среди совсем уж безумных предположений — обвинения в адрес Чарльза Доджсона, автора «Алисы в стране чудес», известного всем под псевдонимом Льюис Кэрролл. В 1996 году британец Ричард Уоллес выпустил книгу, в которой доказывал, что в стихах из «Алисы» зашифрованы признания Кэрролла. Впрочем, никаких других улик он не предоставил.
Американская писательница Патрисия Корнуэлл, по слухам, потратила миллионы, исследуя связь Джека-потрошителя с художником Уолтером Сикертом. Сикерт получил известность в начале XX века, в частности, благодаря серии картин, изображавших проституток. Сикерта очень интересовала история уайтчепельского убийцы, в 1907 году он написал картину «Спальня Джека-потрошителя».
Патрисия Корнуэлл изучила его картины и письмо Потрошителя, полученное новостным агентством, заметив, что оно написано на такой же бумаге, какой пользовался Сикерт. Но можно ли это считать доказательством?
История Джека-потрошителя продолжает нас волновать — и не просто потому, что эта загадка не раскрыта. В уайтчепельской трагедии действительно отразился грядущий XX век: там сошлись болезненные проблемы, которые продолжают терзать мир и сегодня, в XXI столетии. Положение женщин и иммигрантов, шовинизм и ксенофобия, стремление обвинять «других», социальное расслоение, бедность и зависимости, неэффективность полиции, влияние вездесущих СМИ — все эти вопросы сильно изменились, но, увы, не исчезли. Тень Джека-потрошителя продолжает нависать над нами.
Спасибо всем, кто нас поддерживает — нашим патронам на Patreon, нашим спонсорам на Ютубе, всем, кто не даёт им нас заткнуть. Если кто-то ещё не подписался на наш канал или на регулярные пожертвования и подпишется сегодня или расскажет о нас друзьям — вы очень сильно нам поможете.
Подписывайтесь на мои соцсети:
Бусти — Патреон — Телеграм — Инстаграм — ТикТок — YouTube
🏎️ Установите быстрый и безопасный VPN для доступа к YouTube по ссылке ↗