Беларусь. От Лукашенко до Тихановской
Заключительная лекция об истории Беларуси
Смотрите это видео на Youtube
Часто ли вы думаете о том, что мир летит в тартарары, и мы все скоро будем жить под властью диктаторов? Я — часто. Но когда мне становится совсем грустно, я думаю о Беларуси. Не о её безумном тиране и пыточных тюрьмах, а о её новом поколении, которое преподносит нам удивительные уроки стойкости, верности своей стране и умения бороться.
Конец 80-х годов. Перестройка. Директор совхоза «Городец» неподалёку от города Шклово, никому ещё не известный Александр Лукашенко, побил тракториста. Началось разбирательство, в совхоз приехал журналист районного издания. Тракторист, его жена и свидетели говорят: бил. Лукашенко заявляет: никого и пальцем не тронул. А когда журналист нашёл людей, которые согласились — не под запись — подтвердить, что директор уже не в первый раз избивает сотрудников, Лукашенко только посетовал: «Вот какие люди сволочи. Я им столько хорошего сделал, а они не могут забыть, как пару раз не сдержался». Александр Федута, человек, который был близок к Лукашенко, а потом написал о нём разоблачающую книгу, комментирует:
«Пожалуй, первый из пишущей братии, кто понял: смотрит на тебя Александр Лукашенко совершенно ясными глазами — и лжёт».
Прошло 10 лет. Александр Лукашенко стал президентом Беларуси, а уже в 1999–2000 годах бесследно исчезли многие из тех, кто обеспечил его восхождение к власти. Во время бурных протестов 2020 года были найдены мёртвыми несколько активных участников оппозиционных акций. Вся эта линия с конца 80-х до нынешнего времени создаёт страшное ощущение беспрерывно повторяющегося насилия. Но я повторю, что не считаю современную историю Беларуси безысходной. Для меня Беларусь — это большая надежда.
Независимость: начало
Белорусская Советская Социалистическая Республика была благополучной и спокойной: сравнительно высокий уровень жизни, развитая промышленность, богатая природа (хотя, конечно, общие проблемы СССР — ограничение свобод, цензура, однопартийность — никуда не делись). Многие советские военные, выйдя на пенсию, уезжали жить в БССР и составили потом большой процент белорусских избирателей. Процесс формирования национального самосознания шёл слабее, чем в других республиках, русский язык активно вытеснял белорусский. По переписи 1989 года только 21,2% жителей республики назвали белорусский родным языком, что вызывало беспокойство у тех, кто дорожил национальной культурой.
С началом перестройки в Белорусской ССР, как и везде, возникли первые, как тогда говорили, «неформальные организации» — молодёжные, экологические. Начало выходить на поверхность существовавшее до этого, пусть и слабое, национальное движение. Дальше произошли две тяжёлые вещи, его укрепившие: взрыв на Чернобыльской АЭС и начало открытого разговора о сталинских репрессиях.
Мы ассоциируем чернобыльскую трагедию, прежде всего, с Украиной, но радиоактивное облако пошло в сторону Беларуси, и главные осадки выпали именно там. Огромные территории оказались заражёнными. Бездействие центральной власти возмутило людей, и многие присоединились к экологическому движению; через три года в Минске впервые прошла акция «Чернобыльский шлях».
Примерно в то же время беларусы осмысляли то, что происходило в республике во времена Большого террора. В 1988 году была опубликована статья историка Евгения Шмыгалёва и Зенона Позняка — искусствоведа и лидера зарождающегося национального движения — об урочище Куропаты за пределами Минска, куда в 30-е тысячами привозили людей на расстрел. Позже Куропаты стали частью города. Зенон Позняк и другие создали организацию «Мартиролог Беларуси»: как и возникший в то же время в Москве «Мемориал», «Мартиролог» занимался исследованием репрессий и увековечиванием памяти погибших. Позже из него выросла организация «Белорусский народный фронт „Возрождение“».
В 1988 году, вопреки сопротивлению властей, прошёл митинг «Дзяды», поминовения, чётко связанный с Куропатами и «ночью расстрелянных поэтов», одной из главных массовых репрессивных акций в Беларуси 30-х.
Современный белорусский мыслитель и философ Валентин Акудович, который участвовал в митинге, позже писал, что у каждого из белорусских интеллигентов в какой-то момент был «роман с Позняком» — период, когда им восхищались, несмотря на его националистические взгляды.
Лукашенко выбирает стиль
Весной 1990 года — Советский Союз всё ещё существует, но уже трещит по швам — прошли бурные выборы на Съезд народных депутатов Белорусской ССР. Среди прочих был избран Александр Лукашенко, апеллировавший в первую очередь к эмоциям слушателей и постепенно набиравший популярность.
Это выгодный ход для оратора и верный метод пропаганды: когда ты хочешь, чтобы люди просто пошли за тобой, не рассуждая, то и не предлагай им рассуждать, работай с чувствами.
Был сформирован Верховный Совет, куда попали самые разные люди, в том числе и представители «Белорусского народного фронта», на тот момент популярного и влиятельного. Но и номенклатура не уступала свои позиции: в Совете оказались бывшие и действующие чиновники. Люди заседали, выдвигали какие-то программы, произносили речи. Депутат Александр Лукашенко тоже много выступал и потом говорил, что высказывался по всем вопросам, от абортов до ракет. Это тоже характерно для того времени — все высказывались по всем вопросам. Но Лукашенко говорил ярко, громко, эмоционально, и к нему всё больше прислушивались.
Прощай, СССР
Империя трещала по швам, начался «парад суверенитетов» — ещё не выход республик из Союза, но уже заявление о намерениях. А в марте 1991 года Михаил Горбачёв провёл референдум о сохранении Союза, впрочем, с неоднозначной формулировкой.
Большинство пришедших на избирательные участки проголосовали за, причём в Белоруссии был один из самых высоких уровней поддержки СССР — более 82%. Конечно, Лукашенко не мог не обратить на это внимание.
Через несколько месяцев состоялся и провалился августовский путч, и СССР начал быстро разваливаться. Была провозглашена Республика Беларусь. Главой государства стал лидер умеренных, физик Станислав Шушкевич, а премьер-министром — Вячеслав Кебич, человек из номенклатуры. В его руках были основные рычаги воздействия, он планировал укрепить союзные отношения с Россией. Тем временем «Народный фронт» считал самыми важными вопросы языка, независимости Беларуси и, наоборот, ухода от России — эта повестка многих шокировала.
Если очень упрощать, в постсоветской Беларуси были те, кто хотел восстановления СССР с минимальными изменениями, те, кто хотел полных перемен (с разных позиций), и умеренный центр. Подобный расклад мы видим по всему миру не только в постсоветском пространстве, но и всюду, где рушатся диктаторские режимы — в Латинской Америке, в Иране, когда свергли шаха, во время «арабской весны». Крайности бывают самые разные: революционные, марксистские, националистические, религиозные, фундаменталистские. К сожалению, в большинстве случаев умеренный центр проигрывает.
Народный герой
Власть начала качаться, грызня была острая, жёсткая, иногда грязная. Вячеслав Кебич, надеясь расправиться с противниками, решил использовать очень популярный в тот момент довод — борьбу с коррупцией. Была создана комиссия во главе с энергичным и популярным депутатом Александром Лукашенко. Он начал собирать материалы — и хотя никаких потрясающих откровений не случилось, его трёхчасовой доклад, как и все заседания Верховного Совета, транслировали по радио. И вся Беларусь услышала, как депутат Лукашенко разоблачает всех — начиная с самого верха, с Шушкевича. Вот же он, герой, борец с коррупцией, который выведет страну из кризиса.
Дальше события развивались очень быстро. В начале 1994 года прошло голосование об отставке Шушкевича. Была принята Конституция, которая предусматривала пост президента — так что состоялись президентские выборы, единственные в Беларуси, результаты которых были признаны международным сообществом. Из шести кандидатов на первом месте оказался не скомпрометированный Шушкевич, не Зенон Позняк, который многих испугал жёсткими националистическими взглядами, и не Кебич, который ассоциировался со старой жизнью, а Александр Лукашенко. Началась новая эпоха.
Как возникает диктатура?
Режим, возникший в Беларуси, воспринимался многими экспертами и международным сообществом как идущий к демократии. Политологи Стивен Левицкий и Лукан Вэй в 2010 году выпустили книгу «Соревновательный авторитаризм», где объясняли этот феномен. Многие режимы в 90-х назывались «демократическими» или «идущими к демократии» на основании того, что в странах были свободные выборы, всеобщее избирательное право, политическая борьба, даже защита гражданских свобод. По крайней мере, в Беларуси того времени спецслужбы ещё не проявили себя открыто. Но Левицкий и Вэй ввели ещё один критерий: оценку режимов с точки зрения того, насколько равны условия игры для всех участников. Сразу становится видно, что в Беларуси власть давила на оппозицию, в первую очередь через обвинения в экономических преступлениях и через административный ресурс.
Левицкий и Вэй насчитали в 1995 году по всему миру 33 таких вот «половинчатых» режима. Однако это очень неустойчивая структура: вскоре одни режимы пошли в сторону свободы и демократии, а другие — в сторону диктатуры. Левицкий и Вэй предлагают несколько факторов, влияющих на направление этого движения.
Во-первых, слабая ориентированность на демократические ценности, чему способствовали тесные связи Беларуси даже не с Россией, а с Советским Союзом. Во-вторых, экономическая власть государства: Лукашенко рулил экономикой (и продолжает рулить). В-третьих, от прежнего режима остался мощный аппарат подавления, который никто не демонтировал. Лукашенко охотно пользовался этими структурами и добавил к ним свои.
Система всех демократических институтов в Беларуси только зарождалась, развитых укоренённых партий с традициями политической борьбы просто не было. Александр Григорьевич занял такую позицию: зачем нам партии, я не с правыми, не с левыми, а с народом. Тут Лукашенко не одинок. Аргентинский политолог Гильермо О’Доннелл, написавший множество книг о диктатурах, придумал понятие «делегативная демократия». Когда рушится старый режим, происходит кризис — политический, экономический, духовный. Люди не понимают, как жить. Если в этот момент появляется уверенный в себе харизматичный лидер, апеллирующий к эмоциям, а не к рассудку, его воспринимают как спасителя, который выведет всех из ямы. И вполне демократично голосуют за него. Однако политики, пришедшие к власти в момент кризиса, часто делают это благодаря обещаниям, которые, вообще-то, выполнить невозможно. Но у власти им остаться хочется, и вот начинаются маленькие перемены. Здесь Конституцию немножечко изменим. Вот тут права судей чуточку уменьшим. Тут на прессу слегка надавим. Тюк, тюк, тюк — и страна уже движется к авторитаризму, хотя формально в ней демократия. Парламент есть — но в нём только ручные партии. Пресса имеется — но только журналистов всех запугали. Суды работают — но выносят нужные решения.
Такие правители всегда говорят: «Нам борьба партий не нужна, меня народ выбрал». Они любят референдумы — это апелляция к народу в обход парламентской системы, но всё ещё демократический институт, остаётся только отрегулировать его так, чтобы выходили нужные результаты. Количество референдумов, которые разные тираны проводили в XX веке и в начале XXI века, просто зашкаливает.
По воле народа
В Беларуси референдумы тоже начались почти сразу. В 1995 году отказались от бело-красно-белого флага и приняли другой, очень похожий на советский. Русский язык признали вторым государственным языком, а президент получил право распускать парламент. Этот референдум многие не признают законным, но Беларусь живёт по принятым им решениям.
Следующий референдум состоялся через год. Там было семь вопросов, из которых четыре предложил президент, а три — Верховный Совет. Лукашенко предложил перенести День независимости Республики Беларусь на 3 июля — День освобождения Беларуси от гитлеровских захватчиков. Советский миф о войне был очень важен, и предложение было принято. Дальше: принять Конституцию с изменениями и дополнениями, предложенными президентом. То есть резко увеличить президентскую власть. Приняли. Дальше: выступаете ли вы за свободную покупку и продажу земли? Нет. То, чего Лукашенко и добивался. Поддерживаете ли вы отмену смертной казни? Нет. Сегодня Беларусь — единственная страна в Европе, где сохраняется и применяется смертная казнь.
А все предложения Верховного Совета были отвергнуты — хотя он предлагал избирать руководителей местных органов непосредственно жителями, финансировать все ветви власти гласно и принять демократические изменения в Конституции.
Лукашенко заодно провёл «обнуление», тоже характерное для авторитарных правителей. Его выбрали в 1994 году на пять лет, но раз в Конституцию приняли поправки, значит, надо всё обнулить и отсчитывать пятилетний срок заново, с 1996 года.
В 2001 году в Беларуси прошли очередные президентские выборы, Александр Григорьевич получил 75,65% уже в первом туре. Но дальше он напрягся: было неспокойно, проходили «цветные революции» после протестов в Украине, Грузии, Казахстане. Так что в 2004 году состоялся новый референдум, снявший ограничения на количество президентских сроков. С тех пор каждые пять лет Лукашенко стабильно набирает порядка 80% голосов.
Старший брат
Козырная карта Лукашенко — отношения с Россией. Это помогло ему победить «Народный фронт», и надо отметить, что здесь он честно получил поддержку довольно большого числа граждан, мечтавших о возвращении в Союз.
В девяностых на повестке была интеграция: таможенный союз с Россией, союзное государство, была даже версия, что Лукашенко хотел стать преемником Ельцина и готовился к этому. Второй виток — при Путине. Быть с ним на равных у Лукашенко не вышло, но тесные связи сохранились. Это и русский язык, и общие традиции, и отношение к ВОВ, и враждебность к Западу, но в первую очередь экономика. Беларусь — посредник при передаче российских нефти и газа Европе. Много говорится о тайных поставках оружия для разных диктаторских государств, которые Россия также проводит через Беларусь. После санкций, начиная с 2014 года, в России появились авокадо, устрицы и прочие продукты, якобы произведённые в Беларуси — совершенно ясно, что через Беларусь просто шли санкционные товары, которые не могли открыто продаваться как европейские, и все участники благополучно на этом наживались.
Поколение свободы
Итак, диктатор пришёл к власти и усиливает её, людей похищают, избивают, арестовывают. Казалось бы, это конец — но меня в истории Беларуси последних десятилетий не устаёт поражать новое поколение. Теоретически в ситуации, когда власть контролирует образование, культуру и большую часть СМИ, должно появиться зомбированное поколение с промытыми мозгами, верное президенту. А мы видим в Беларуси что-то совершенно другое. Там выросли люди, жаждущие свободы и готовые за неё бороться. Мы видим айтишников, бизнесменов, деятелей культуры, журналистов, просто нормальных людей, которые не хотят подчиняться режиму.
Протестное движение в Беларуси 90-х, концентрировавшееся прежде всего вокруг националистов, заглохло, когда те потеряли свою популярность, погрязли в конфликтах, а Зенон Позняк покинул страну. Казалось бы, вопрос решён. Но начали появляться новые оппозиционеры. Во время выборов 2006 года прошли заметные протесты — в основном, конечно, в Минске, но не только; кто-то потом отошёл от политики, кто-то эмигрировал, кто-то продолжал бороться и попал в тюрьму.
История протестов 2020 года совершенно удивительна. Казалось, что Лукашенко, проведя четверть века у власти, убеждён в том, что свергнуть его нельзя. Вероятно, этим были вызваны некоторые уступки — президент считал, что более свободные выборы ничем ему не грозят, и, возможно, хотел получить больше поддержки на Западе. Но оказалось, что оппозиция в Беларуси не марионеточная, она существует и готова выдвинуть кандидатов — очень разных, с разными программами и позициями. Лукашенко испугался и обрушился на них всем весом своей репрессивной машины. Виктор Бабарико, банкир, был обвинён во взятках и посажен на 14 лет. Валерий Цепкало, дипломат, покинул Беларусь после того, как на него открыли уголовное дело. Самый молодой оппозиционер, Сергей Тихановский, блогер и предприниматель, тоже был арестован.
То, что произошло дальше, поражает. Как люди включились в борьбу после десятилетий безоговорочного господства диктатуры. Сколько народа вышло на улицы в августе 2020 года и сколько продолжало выходить, несмотря на истинное лицо режима Лукашенко — аресты, избиения, пытки на Окрестина и многих других местах.
А особенно невероятно, что разнородное оппозиционное движение сумело объединиться, несмотря на все свои разногласия, и выдвинуть единого кандидата — Светлану Тихановскую. Это совершенно уникальная вещь, признак чего-то абсолютно нового, невероятный пример и урок для меня.
Режим Лукашенко сначала ответил жёсткими репрессиями, арестами и пытками. Но, похоже, президент начал поиск иных путей. Белорусский политолог Артём Шрайбман, который сейчас работает в Берлине, недавно написал статью «Беларусь и новый виток российской агрессии. Возможные сценарии». Когда в 2022 году произошло вторжение России в Украину, Лукашенко решил стать помощником России в организации агрессии. Однако в последнее время режим как будто начал смягчаться. Некоторых политзаключённых выпустили. Героической Марии Колесниковой, которая отказалась покидать Беларусь и расплачивается за это тюремным заключением и страшным уроном своему здоровью, разрешили встречу с отцом. Происходят какие-то сдвиги, но пока непонятно, что это значит. У Артёма Шрайбмана есть предположение, что либо Лукашенко надеется таким образом получить благосклонность Запада (и прекратит попытки, не увидев реакции), либо готовит сделку вроде масштабного обмена политзаключёнными.
На тот момент, когда мы записываем эту лекцию, непонятно, что будет дальше. Но меня не перестаёт поражать твёрдость и свет, исходящий от беларусов — и тех, кого я вижу в интернете, и тех, с кем встречаюсь на моих лекциях, и тех, о ком знаю только из интервью или редких новостей.
Меня восхищает то, как сумело измениться белорусское общественное движение. Валентин Акудович в книге «Код отсутствия» пишет, что оппозиционеры его поколения в 90-е основывались на идеях национального освобождения, на борьбе за права этнических беларусов — и это было неверно. «Нам ничего не остаётся, как предполагать, что в перспективе Беларусь никогда не будет только белорусской, но и никогда она не будет только российской или польской. Беларусь никогда не будет только православной, но никогда она не будет только католической или протестантской. Беларусь никогда не будет только прозападной, но никогда она не будет только провосточной или какой-то другой».
У меня ощущение, что новое поколение беларусов, которое сейчас борется за свои права и свободу, видит и принимает мысль, что разнообразие населения, языков, культурных и религиозных традиций Беларуси — это не слабость, а огромная сила.
Мне кажется, нам всем есть чему поучиться у Беларуси и у тех, кто сегодня ведёт нелёгкую борьбу за освобождение своей страны. От всей души желаю им успеха.
И хочется, конечно, узнать, как вы оцениваете перспективы дальнейшего развития Беларуси. Жду ваших комментариев. Счастливо.
Спасибо всем, кто нас поддерживает на платформе «Бусти», нашим патронам на Patreon, нашим спонсорам на Ютубе, всем, кто не даёт им нас заткнуть. Если кто-то ещё не подписался на наш канал или на регулярные пожертвования и подпишется сегодня или расскажет о нас друзьям — вы очень сильно нам поможете.
Подписывайтесь на мои соцсети:
Бусти — Патреон — Телеграм — Инстаграм — ТикТок — YouTube
🏎️ Установите быстрый и безопасный VPN для доступа к YouTube по ссылке ↗